А вот интересно, каким ветром в академию занесло Татьяну Анатольевну? Мысли о Сечкиной всё чаще мелькали в моей голове, что было, в общем-то, некстати. А предвкушение от сегодняшней встречи и вовсе лишнее.
Заскочил в столовую в управлении пообедать и просмотреть дела своих бойцов. Оба с опытом реальных операций. Оба с отличной военной подготовкой и, что немаловажно, с медицинским минимумом. Как показала последняя операция, навык установки капельниц и умение накладывать жгут не менее важны, чем владение холодным оружием.
Глок был ранен уже по окончании миссии. Мы выполнили задачу по обнаружению и блокированию объекта, заминированию путей отступления боевиков. Дальше в ход должны были вступить переговорщики, чтобы попытаться взять хоть кого-то живым, но при этом не оставить никому шансов уйти. Группа зачистки должна была отслеживать возможные прорывы.
И то, что мы, уходя, получили удар в спину, наводило на мысль, что наше местоположение кто-то слил. Группа зачистки даже не успела развернуться, переговорщики потеряли двоих бойцов. Нас спасли только паранойя Михея да чуть-чуть моя реакция.
Сворачивая технику, я одним глазом наблюдал, как Глок с торца здания, где мы развернулись, завершает последние приготовления. В сапёрном деле я не специалист, так, могу по минимуму: растяжки поставить, бомбу активировать и дезактивировать, и то не всегда. По инструкции смогу, конечно, нужный провод перерезать, но без инструкции предпочитаю доверить это профи. Вот если бомба с навороченным дистанционным управлением, то это уже ко мне: взломать систему кодов и отменить прописанный алгоритм проще, чем распутывать хитросплетения цветных проводов.
Михей нервничал, а его интуиции я доверяю. Самому было муторно как-то, неспокойно. Уходить решили не тем путём, что пришли. Решил это Михей в последний момент. Грея предупредили, он с позиции ушёл по команде. И вот тут началось самое интересное. Из всех полуразрушенных домов, стоящих на этой улице, били именно в тот, через который был проложен изначальный путь отступления. Интуиция Михея не подвела, но Глок не успел закончить и увернуться от осколков, стоя возле соседнего здания. Ему прошило ногу и зацепило левую руку. Но цепь он всё равно замкнул, чтобы ни одна собака из заминированного здания не вышла.
Грей сориентировался поздно, снял двух стрелков одного за другим с верхних этажей и ушёл нас прикрывать. Мы же, подхватив Глока и технику, выбирались через проход между домами в противоположном от первоначального направлении.
Выбирались долго окольными путями, на связь с Греем не выходили, со штабом не связывались. Молча переглянулись с Михеем, подумав об одном и том же. О том, что мы будем в этом доме в точное время по минутам, знали только штаб и Грей. Не доверять Серому не было причин, а вот тому, кто в штабе?
И собственно, зачем все было сделано именно так? Почему не раньше, чтоб мы не успели растянуть цепь? Или ориентировались на приказ Грею уходить, чтоб он не просёк бойцов заранее? Зачем вообще это всё затевалось? Ведь переговоры не состоялись, и никого из боевиков не осталось в живых.
Вопросы остались и спустя время после закрытия операции. И где-то внутри это не давало мне покоя. Глок идёт на поправку, Миша на пенсии чудесно себя чувствует, я получил командирское назначение. Серый… Вот по Серому надо узнать, куда попал?
Позвонил Мухе, новому командиру ещё одной «тройки», тоже аналитику. Толковый парень, мы с ним в нескольких операциях совместно разрабатывали планы. Оказалось, что Грея он позвал к себе. Одной проблемой меньше. Пообещав как-нибудь пересечься и перетереть информацию по Сергею, отложил телефон и принялся за дела, что выдали мне в канцелярии и в «секретке».
По Моголу ничего интересного особо и не было, кроме точек, куда был командирован, и данных о видах и типах мин, бомб и снарядов, которыми владеет в совершенстве и с которыми имел дело по службе. Специализируется по сухопутным средствам подрыва, но и я больше по суше, в морях есть другие спецы. Навыки рукопашного боя я и сам видел и на себе испытал. Данные с зачётов в тире, данные о техподготовке, психологический портрет, данные о семье. Стандарт, который прилагается к делу.