— Вот здесь и есть во-вторых. Командиром назначишь своего хахаля — Макарова.
— Чушь! — может, излишне эмоционально и поспешно выпалила я, но провернуть такое мне не под силу. — Его не подавали в «пятёрки», я его передвинуть не смогу.
— Сможешь, — похабная улыбка искривила рот Игната. — Убедишь, жопой покрутишь, не мне тебя учить. Он сам ради тебя переведётся.
Вот ведь гадёныш. Зря от кофе отказалась, так бы ему в лицо горячий напиток и плеснула. Отпила воды из принесённого стакана и кивнула своим мыслям: надо вытащить из Игната больше информации — пока совсем не понятно, зачем ему так заморачиваться.
— Допустим, — сказала и, увидев, как удовлетворённо откинулся на спинку стула Игнат, повторила: — Допустим! — что я смогу его убедить, может, его и назначат на «пятёрку». Но в группе будут аналитик-программист, два технаря-программиста с минимальной подрывной подготовкой, снайпер со стажем и снайпер-годок. Кому нужна такая группа? Без переводчика? Без медика? Здесь с медподготовкой, если я правильно помню, только Макаров и минимум у Кордина. Два снайпера кто поставит? Три технаря?
Игнат молчал, видимо, осознав, что не так просто провернуть все делишки, прикидывал выходы из ситуации. Интересно, а он что думал — что я, предлагая варианты, которые, кстати, не всегда и утверждают, исхожу из цвета глаз бойцов или веса и роста, чтоб красиво в строю смотрелись, не иначе.
— Давай больше информации, может, тогда смогу чем-то помочь. Заменить кого-то. Перевербуешь. И раз я во всё это влезла, сколько мне причитается в награду?
— Как быстро сдалась ты, Танечка.
— Не быстро, но раз уж у меня вариантов нет, то я должна за это что-то материальное получить, а не только проблемы и головную боль.
— Группу нужно будет закинуть максимально близко к S*, но не в одиночку. Групп должно быть две. Одна подконтрольная мне, вторая — не важно. Дальше это уже мои цели и задачи. Тебе это знать не обязательно: лучше будешь спать, дольше будешь жить.
Выдыхаем и не поддаёмся на угрозы. Надеюсь, что диктофон всё пишет. Хотя я не представляю, куда мне потом с записью идти, если всё выгорит.
— Свои цели и задачи оставь при себе. У меня нет никакого желания влезать в твои проблемы. Но я должна понимать, из кого формировать группу, чем обосновывать назначение. Тем более что придётся разбивать уже сформированные группы. Как это объяснять? И ты же не можешь не понимать, что ко мне не прислушиваются, если имеют свои резоны и доводы. Я даю рекомендации, но не принимаю решений по формированию групп и отрядов.
— Об этом не беспокойся, решение примут такое, как надо. От тебя только видимость и бумажки, которые бы подтверждали грамотное формирование.
— Для чего эта группа нужна? Кого в неё включать?
— А вот это уже не для вашего ума дело, Татьяна Анатольевна, — голос начальника академии Зимина, мягкий и вкрадчивый, раздался из-за спины. — Вы нам обоснование набросайте, а дальше мы сами уж разберёмся. — Он обошёл стол и сел напротив меня, рядом с Игнатом. — С этой первой группы вам будет компенсация за сверхурочную работу триста тысяч. Если всё пройдёт хорошо, то и со следующих так же. Документы мне нужны послезавтра, так что вам, Татьяна Анатольевна, советую поторопиться. Если вопросов нет, то можете быть свободны.
С радостью бы убралась подальше отсюда, но от нервного напряжения жутко захотелось в туалет.
— Вопросов нет, товарищ полковник. Константин Викторович, я на минутку в дамскую комнату загляну и пойду. — И выскочила из-за стола, позабыв про сумку.
Уже в туалете меня обдало холодом: если они сейчас заглянут в сумочку, то мне конец! Выходила в зал на ватных ногах, но на первый взгляд мужчины не меняли своего положения за столом и тихо переговаривались, пока я шла по проходу. Замолчав при моём приближении, Игнат вытащил мой телефон из кармана, протянул и, всё так же улыбаясь с видом победителя, проговорил:
— Отвезти назад не смогу, Татьяна Анатольевна, служба.
Я кивнула и, схватив сумку и телефон, попрощалась. На улице решила, что вызову такси, толкаться в автобусе не было никаких сил. Пересела возле академии в машину и только тогда смогла выдохнуть. Заблокировала двери и трясущимися руками достала со дна сумки телефон, выключила диктофон и включила запись для прослушивания. Звук тихий, но чёткий, все слова слышно. Я, конечно, молодец. Но чувство такое, что попала в третьесортный бандитский сериал, что идут днём по телевизору для развлечения бабушек и домохозяек.