Утром 25 июля, в пятницу, он сидел перед своим компьютером-анализатором, уставившись — в состоянии бесконечной усталости и лихорадочного возбуждения — довольно взрывоопасная смесь! — на ряды цифр, которым не положено было стоять там, где они появились. Его руки дрожали, когда он волевым усилием вызвал в памяти десятичные соответствия цифровому коду:
На экране трижды подряд появилась цифровая цепочка: 110011001100.
Каждый второй ноль в цифровой цепочке означал лишь отбивку от следующего знака в цифровом ряду. Вот с этого самого места вирус и исчез куда-то, чтобы спрятаться в огромном лабиринте программ жесткого диска. Эта короткая цепочка была как бы его прощальным посланием.
И если бинарный ряд перевести в десятичный, послание это гласит: 666.
8
«И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон.
Он действует перед ним со всей властью первого зверя и заставляет всю землю и живущих на ней поклоняться первому зверю, у которого смертельная рана исцелена.
И творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми».
Высокий и стройный криминальоберрат Гюнтер Паркер — лицо у него загоревшее, узкое, светлые волосы коротко подстрижены, брови тоже светлые, кустистые, и очень светлые глаза — опустил Библию, из которой зачитал вслух отрывок, и внимательно посмотрел на сидящих перед ним за круглым столом в конференц-зале вычислительного центра на улице Отто Хана в Эттлингене прокурора Хольгера Ниманда, лысоголового Дональда Ратофа и Филиппа. Издалека, с улицы доносился веселый детский смех.
Потом Паркер вновь приблизил Библию к глазам и продолжил цитату:
«…И чудесами, которые дано было ему творить пред зверем, он обольщает живущих на земле, говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив.
И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил, и действовал так, чтоб убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя.
И он сделал то, что всем — малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам — положено будет начертание на руку или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.
Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть».
Паркер снова посмотрел на сидящих перед ним.
— Шестьсот шестьдесят шесть, — сказал он. — Шесть, шесть, шесть — число, которое господин Сорель обнаружил на плате. — Он принялся ходить взад и вперед по комнате. — Шесть, шесть, шесть это послание, оставленное нам вирусом. Часто такое бывает, господин Сорель?
— О чем вы? — не понял тот. Вид у него был усталый, он не выспался.
— Что вирус оставляет после себя какие-то символы. Цифровые послания.
— Нет, — ответил Филипп. — Ни с чем подобным я до сих пор не встречался. Однако так или иначе, это не случайность.
— О чем это вы?
— Если бы я обнаружил цифровую цепочку для чисел «шесть-шесть-шесть» только единожды, это можно было бы счесть случайностью. Если бы это появление было единственным, то вероятность его случайного появления была бы 1:4096, тем самым оно могло бы появиться на одной из каждых двадцати компьютерных строчек. А при трехкратном повторении цифр «шесть-шесть-шесть» возможность случайного появления в таком порядке понижается до одной к семидесяти миллиардам. Я же нашел три шестерки подряд трижды. Так что случайность приходится исключить.
— Спасибо, господин Сорель, — сказал Паркер. — То, что я вам прочел, — отрывок из Откровения Иоанна, глава тринадцатая, стихи с одиннадцатого по восемнадцатый. Теперь у нас есть ясность: катастрофа на комбинате лекарственных препаратов вызвана вирусом, оставившим нам свое угрожающее послание. То, что это выяснилось, заслуга господина Сореля. Мы благодарим его и всех его сотрудников.
— Прими и мою благодарность, Филипп, — сказал косоротый, — от меня лично и от имени «Дельфи», разумеется. Великолепная работа, нет, честное слово!
«Ах, ты, дерьмо собачье! — подумал Сорель. — До следующего, мол, раза. За пять лет чего не случится…»
— А теперь я хочу попросить вас, господин Сорель, и вас, господин доктор Ратоф, вместе со мной полететь в Берлин, чтобы принять участие в пресс-конференции, которая сегодня во второй половине дня состоится в управлении полиции. В шестнадцать часов, — на всякий случай уточнил он.