— Да, Клод, — сказал он. — Нет, Клод.
— Так что же, все-таки?
— Слушаю. Настолько хорошо, как получается.
— И как же оно получается?
— Не очень-то внимательно.
— Но ведь это игра, Филипп. Воскресная игра.
— А я и играю, — сказал он. — А вот вы не все правила соблюдаете! Хотя эту игру вы сами предложили.
— Я соблюдаю правила, Филипп. Но правила эти сложные. У игры столько хитросплетений…
— Знаю. Я этих правил не нарушу.
«Я не имею права разрушить это непрочное здание счастья на один день», — подумал он и словно случайно коснулся ее руки своей.
— Где мы теперь?
— Авеню Аппиа проспект, — сказала она. — Вон там, впереди… — Она пожала плечами и взялась за руль обеими руками. Плечи у нее почему-то задрожали.
— Клод! — испуганно воскликнул он.
Она с такой силой вцепилась в руль, что кожа на костяшках пальцев натянулась и побелела. Сжала челюсти, чтобы мелкая дрожь тела не перешла в судороги.
— Клод! Клод!.. Что с вами? Ответьте мне! Прошу вас…
Несколько мгновений спустя лицо ее смягчилось, и она перестала дрожать. Взглянув на него, она выжала из себя улыбку.
— Все в порядке, — сказала она. — Все прекрасно… Просто я забыла кое о чем попросить вас, об одной мелочи…
— А именно?..
— Не прикасайтесь больше ко мне!
— Да ведь я…
— Вы положили свою руку на мою.
— Я, ну да… Но это без всякой задней мысли, честное слово, Клод, поверьте мне!
— Верю. Но только впредь не делайте этого, Филипп, прошу вас!
— Это больше не повторится.
— Спасибо. — Она поехала дальше. Уже совершенно успокоившись, она проговорила: — А в конце авеню Аппиа — Всемирная организация здравоохранения…
3
Девушки, сидевшие за длинной обтянутой кожей стойкой в Международном центре конференций, приветливо поздоровались с Клод. Улыбаясь, они обменялись последними новостями. «Наверное, Клод часто приходится снимать здесь, — подумал он. — Ее, похоже, здесь все знают». Сначала она прошла с ним в бюро конференций. Филипп чувствовал себя несколько скованно. Он, естественно, предполагал, что здание Центра большое, но об истинных его размерах не догадывался.
В бюро конференций работала молодая женщина по имени Кларисса Монье, это имя было написано на табличке, стоявшей на ее столе.
Если девушки за стойкой встретили Клод с радостными улыбками, то Кларисса Монье повела себя совершенно иначе. Подчеркнуто вежливо передавая Филиппу синюю пластиковую папку с материалами симпозиума, она сделала вид, будто Клод для нее не существует.
— Желаю вам приятно провести уикэнд, месье Сорель, — сказала Кларисса Монье на прощанье, демонстративно глядя мимо Клод.
— Благодарю, — ответил он с поклоном. — Того же пожелаю и вам.
— Какая предупредительность. Какое воспитание! — сказала Клод, когда они оказались в коридоре.
— Это вы на мой счет шутки отпускаете?
— Вовсе нет. Вы так уверены в себе, вам столько всего довелось видеть в разных странах. К тому же вы с иголочки одеты…
— Клод!
— Не возражайте, пожалуйста! Этот светло-синий костюм, эта черная рубашка. Formidable, Филипп, formidable…[29]
Он рассмеялся.
— Наконец-то, — сказала Клод.
— Что, «наконец-то»?
— Наконец-то вы улыбнулись! Это впервые за все время нашего знакомства… Положим, раньше у вас и впрямь не было особых поводов для улыбок… Вам очень идет улыбка. Пойдемте, я покажу вам Центр! — она прошла вперед.
— Вот это Большой зал заседаний. Вмещает полторы тысячи делегатов, и еще двести мест есть на балконах.
Бетонные стены смелой конструкции зала, решенного в форме пятиугольника, напоминали Пентагон, — он был ошеломлен и даже напуган этим сходством. Пентагон — прямо как здание «Дельфи».
— Стены здесь раздвижные, так что помещение зала можно и увеличить, и сделать поменьше. А можно, например, одновременно проводить две или три конференции…
Они продолжили осмотр здания, поднимаясь и опускаясь на эскалаторах. Клод открыла перед ним одну из дверей.
— Сотрудники пользуются последними новинками техники. Можно проводить видео-совещания через сателлиты, а информацию получать с помощью «ремоут-контроля».[30] Ну, что скажете, как я жонглирую такими терминами? Здесь есть четыре студии радиозаписи и четыре студии телезаписи… Пойдемте, вон там выход в очень красивый парк! У меня прямо ноги горят, там можно будет присесть…