- Я даже не знаю что сказать. Карл, то что ты просишь — это что-то... - он задумался, подбирая слово, - что-то экстраординарное. Даже эксцентричное. Я уже не говорю, что все это сомнительно с точки зрения законности.
- По поводу закона, мистер Андерсон, я поговорил с юристом, в некоторых странах ЕС это можно сделать. А наша корпорация транснациональная.
- Может быть, но юридическая сторона здесь глубоко второстепенная. Главное здесь — этический вопрос. Ты понимаешь меня? Молодой, здоровый мужчина совершает цифровой переход... Так не делается. Ты можешь подать заявку, как все другие. Что в случае моей смерти или тяжелого заболевания, я хочу совершить цифровой переход и поручаю корпорации Регенширм провести все необходимые приготовления и процедуру перехода. Для тебя, как замечательного ученого и сотрудника, который принял участие в таком грандиозном и успешном проекте, возможно это будет вообще бесплатно или по символической цене. Как ты знаешь, Перельмана номинировали на Нобелевскую, и по всем прогнозам он ее получит. А всем остальным ученым, в том числе вашему покорному слуге, будет персональная премия от корпорации и всевозможные льготы в течение жизни.
- Спасибо, но я не могу так долго ждать. Я вполне здоров и может проживу еще семьдесят лет. А я хочу быть с моей женой. И на том свете, - Карл усмехнулся и показал пальцем наверх, - и на этом. Но дело не только в моих личных чувствах, я хочу как ученый повторить этот эксперимент на себе. Тогда многие вопросы прояснятся.
- Это слабые аргументы для такого серьезного шага. Зачем торопить смерть, мы же наоборот стараемся ее отсрочить в наших лабораториях? Семьдесят лет - это не так уж много, а обратно уже не повернуть. Но пусть не семьдесят лет, но год-два надо подумать прежде чем делать такой шаг. Я же не говорю, чтобы отказаться вообще, думаю, большинство из наших положительно относятся к цифровому бессмертию и захотят совершить переход в свое время. Я сам склоняюсь к этому. Но прямо сейчас, в течение года, как ты написал...
- Я не тороплю смерть, я всего лишь приветствую новую жизнь. А обдумать... Что тут еще думать, мистер Андерсон? Либо мы принимаем идею цифрового бессмертия, либо это все пустая болтовня, очередной эрзац загробной жизни, на которую все надеются, но никто по-настоящему не верит. Если даже мы, те кто воплотил эту мечту в жизнь, сомневаемся, боимся, то как мы можем рассчитывать, что человечество примет эту идею? Нет, не примет, она пройдет мимо и станет очередной маргинальной теорией бессмертия, вроде заморозки больных богачей в конце прошлого века. И наука затормозится на десятки или даже сотни лет, как уже не раз было в истории. Мы, ученые, должны следовать передовым идеям не только в наших кабинетах, но и на практике. И если нужно — рисковать собой. Как те ученые прошлых веков, кто на себе испытывал новые лекарства, как Пьер и Мари Кюри, которые работали с радиоактивными металлами без защиты.
- Карл, время романтичных фанатиков-одиночек прошло еще в начале двадцатого века. Сейчас солидная доказательная наука правит бал, а фанатизм только вредит. И наша работа очень перспективна, проблема жизни и смерти всегда будет волновать людей. Если ты не заметил, то акции нашей корпорации просто взлетели вверх. Это произошло как раз в то время, когда мы опубликовали первые отчеты о нашем эксперименте, еще весьма туманные. И интерес к нашей работе только возрастает. Так что твои опасения совершенно безосновательны. Кроме того я не вижу в твоей просьбе научной объективности и даже научной любознательности, а лишь личные эмоциональные причины. Так что извини, моего согласия ты точно не получишь, так же как и боссов корпорации. А уж их я знаю.
Карл молчал с упрямым выражением на лице. Андерсон также помолчал с полминуты, а потом обратился к Карлу уже более мягким, отеческим тоном:
- Ну послушай, зачем так спешить, прошло всего полгода. Ты и Перельман считаете, что эксперимент удался, но Юровский и Фонштейнер не так уверены. Говорят, что наличие сознания у Элизабет не является достоверным фактом, что критерии успешного переноса личности имеют ряд слабостей и требуют корректировки. Нам нужно больше данных, а те что есть, не все до конца обработаны. Ты знаешь, в конце года будет большой научный симпозиум в Санкт-Петербурге, там будет весь свет науки: трансгуманисты, физики, биологи, кибернетики. Наш эксперимент будет там главным событием, вся наша научная группа поедет, я надеюсь, что и Элизабет не откажется. Давай подождем. Дождемся реакции научного сообщества, интеллектуальных лидеров и прочих влиятельных людей. А к этому времени наши данные будут более полными, предварительные выводы пройдут проверку...