– Сколько времени в запасе?
– Неделя, – заревела Ирка с новой силой.
– Вот так живешь с мужем, живешь, носки ему стираешь, рубашки гладишь, детей нянчишь, ночами не спишь, а он тебе: «Я ухожу. Будь добра, освободи жилплощадь через семь дней». И бай-бай. Как будто не было десяти лет и двоих детей.
Ира жалобно посмотрела опухшими глазами:
– Сходи за ребенком в садик, я совсем забыла.
– Ты сдурела? Мне не отдадут.
– Я напишу записку, Настя тебя опознает.
– Узнает. Опознают трупы.
Через две секунды я приняла решение. За себя и за Ирку.
– Через час будь готова, пойдем в кафе.
– Зачем?
– Отмечать начало свободной жизни.
– Да что отмечать? Опомнись! От меня муж ушел.
– Хватит! Радоваться должна, что это случилось сейчас, когда тебе тридцать. Что ты не превратилась в тетку и не обросла пирожками и комплексами.
– Водки хочу, – глядя куда-то сквозь стену, прошептала Ирка.
– Договорились.
«Позади крутой поворот, впереди – обманчивый лед…» – пела Анна Вески из приемника маршрутки на волне Ретро-FM.
«Точно», – согласилась я.
Жалко Ирку, Ваньку и Настёну. Как объяснить детям, что папа полюбил другую тетю? А вы, моя бывшая семья, думайте сами, где вам жить. Миллионы людей сходятся и расходятся, страдают, влюбляются, мучаются, радуются. Ира вышла замуж по любви. И где эта любовь? Сейчас у Олега другой объект любви. А влюбленный мужчина забывает обо всем, даже о детях. Перестает чувствовать себя отцом. Только мужчиной. Это инстинкт срабатывает, когда павлиний хвост веером и гортанные песни на закате. Какие дети? Спектр мозговой активности перемещается гораздо ниже и руководит мужскими поступками.
Ирка сама его разбаловала. Если мужчина привыкает отдыхать один, он вскоре привыкнет делать все без оглядки на вторую половину. Это становится нормой его поведения, вживляется в мозг, растворяется в крови. Он начинает себя вести как свободный, неженатый мужчина. Это факт.
После пединститута, где мы познакомились, Ирка вышла замуж за Олега. Не получив диплома, родила ребенка. Я стала психологом, прочитала много книг, посетила миллион тренингов и семинаров и знала точно – в таком состоянии, как у Ирки, человека нельзя оставлять одного. Он не должен замыкаться в себе. Лучше дать немного поплакать, потом вывести в люди, показать, что жизнь продолжается.
Я собиралась это сделать.
Забрав Настю из детсада, пропиталась атмосферой жизнерадостности, на которую способны дети. Только эти юные существа обладают таким восприятием жизни и фейерверком эмоций, на которые мы, взрослые, уже не способны. Мы наблюдали, как ветер гонит облака, смешно сталкивая их друг с другом.
«Смотри, – кричит Настя, – они обижаются! Видишь, как надулись?»
В город пришла весна. Распустились листья, мгновенно позеленела трава, а вот только месяц назад… Месяц. Прошел месяц жизни! Как много и как мало. Много для природы, и мало для нас, людей. Мы считаем месяц днями, календарем, зарплатой, квартплатой, потраченной или отложенной суммой. Да чем угодно, только не тем, чем надо. Мы привыкли жить в темпе, не замечая прекрасного и близкого.
– Смотри, – тянет за рукав девочка, – собачка захотела пописать и полила дерево. Теперь оно вырастет до неба.
Почему мы с возрастом теряем эту удивительную способность видеть лучшее? Ожесточаемся, подстраиваемся под мир, ищем себе оправдания и бежим-бежим. Забываем о том, о чем мечталось в детстве. Не верим сказкам, которые мама старательно читала вслух. Никому не верим.
Вдруг в глубине сумки зазвонил телефон. Эта мелодия принадлежала Тане.
– Да, дорогая, – я прижала телефон к уху.
– Меркулова, где ты шляешься, когда нужна? – понеслось в трубку.
– Что случилось?
– От меня Николай уходит.
– Вы сговорились? – Я чуть не выронила мобильный.
– Приходи! – коротко ответила Татьяна.
Это было подобно извержению вулкана. Громко и неожиданно. Татьяну я никогда не видела плачущей. И не представляла, что может произойти, чтобы Таня обронила слезинку. На наши студенческие стенания, разочарованные влюбленности и прочие неприятности она всегда смотрела с пренебрежением. И твердила, что ни один мужик не стоит женских слез.
Впрочем, сначала спасу одну подругу, потом начну спасать вторую.
Мы с Настей расположились на террасе кафе. Благо погода радовала настоящей календарной весной. Ирка явилась все в том же отвратительном настроении.
– Ирина, – я погрозила ей пальцем, – будешь хмуриться, покроешься преждевременными морщинами и распугаешь всех женихов.
– Какие женихи, – тяжело вздохнула Ирка.