И руки сами потянулись то ли к ней, то ли к кнопке «стоп».
Хотя не это самое хреновое.
И даже не тот факт, что я до одури хочу собственную сотрудницу.
И не то, что Светлана, похоже, не впала в такое помешательство. Сумела же она уйти? В то время как я сумел лишь спуститься обратно на парковку, сесть в машину и всерьез полчаса размышлять, не стоит ли помочь себе рукой.
Бл..ь, ниже я еще не падал.
Нет, самым хреновым было то, что выяснилось - вчерашняя встреча с готовой на все Анджелой никак не помогла слезть с крючка болезненного желания.
Как будто многочасовой трах и физическое удовлетворение оказались отдельно, а Света и моя тяга к ней - отдельно.
Я не испытывал проблем с тем, чтобы влюбиться и остыть, жениться и развестись, спать с женщинами умелыми или не очень. Все вспыхивало в нужное время, в нужном месте и в нужных позах - плюс-минус одинаково. А вот так… Определенно, странно.
Два дня пытаюсь не думать об этом - опять пытаюсь и опять с фиговым результатом.
Убеждаю себя, что мои вопросы про «новеньких» нашему менеджеру по персоналу, в ведение которой отдел кадров, не имеют ничего общего с блондиночкой - это я просто держу руку на пульсе.
С опаской - а может с надеждой? - захожу в лифт.
И понемногу сатанею... хотя, несмотря на летнее время и общую вялость вновь подыхающей от жары Москвы, работы невпроворот. И косяки тоже обнаруживаются.
Так что я сам тащусь в издательство, чтобы устроить разнос за не вовремя выполненный крупный заказ, о котором я услышал краем уха. Может мне просто хочется спустить пар - в нашей компании, где все находится под неусыпным контролем трех трудоголиков и перфекционистов, почти все и всегда работает как часы.
Я не ору, нет.
Просто жестко проговариваю директору издательство свое мнение по поводу этой ситуации. А затем захожу в производственный отдел и намекаю, что если бардак в их заказах и на столах такой же, как у них в голове, то они серьезно рискуют этой самой головой.
В сумрачных коридорах производственных цехов мы и встречаемся.
Я и блондиночка.
На ней наглухо закрытая блузка, широкая юбка и пиджак до кучи, но мне и так известно, как она выглядит без всех этих тряпок.
Я делаю шаг в сторону, чтобы она прошла, Светлана делает то же, и как в придурковатых комедиях мы «танцуем» некоторое время, а потом еще и сталкиваемся. Так что Очень Важные бумаги, которые она держит, разлетаются по полу.
Девушка ныряет за ними. А я, поскольку не последняя скотина, опускаюсь на колено, чтобы помочь их собрать. И зверею уже по настоящему, когда она отдергивает руку, случайно задев меня пальцами.
- Я не зар-разный! - рычу.
- Не уверена, - бормочет, а потом добавляет тихо, - я ведь не знаю всех симптомов бешенства.
- Вы намекаете, что…
- Как я могу! Вы же великий и ужасный… точнее, прекрасный. Всеобщий любимец и вообще огонь-мужчина.
Мне и смешно от её бормотания и поведения, и зло, и глупо… Я не понимаю термоядерной смеси, которая вдруг вскипает в крови. А еще мне категорически не нравится, с какой интонацией она произносит последние слова.
Светлана встает, прижимая к себе бумаги в защитном жесте, и я вдруг понимаю, что из этой коленопреклоненной позиции удобно провести ладонями по её стройным ногам и забраться под юбку…
Бл…ь.
Вскакиваю и хмурюсь:
- И что значит ваша фраза?
- Что вы всем нравитесь? - получается вопросительно. Она смотрит куда-то в сторону и сопит.
- Кроме вас, да?
В обращенном на меня теперь взгляде - изумление. К тому же, девушка, похоже, окончательно пришла в себя. Гораздо быстрее, чем я. Опять.
- Артем Витальевич, вы и не должны нравиться… мне. Вы - генеральный директор огромной компании, а я всего лишь работаю здесь на испытательном сроке. Достаточно будет, если благодаря вашим умелым действиям зарплата будет вовремя… Вот и все.
- И все?! - в висках стучит.
Что бы сделал на моем месте любой нормальный человек и начальник?
Скупо кивнул и пошел работать.
Что делаю я?
Аккуратно толкаю её чуть в сторону, к стене, наклоняюсь и втягиваю нижнюю губу. А потом коротко, глубоко и зло целую, добиваясь если не ответа, то хотя бы того, что тело блондиночки выгибается.
И отступаю.
- Врушка, - получается хрипло, - тебе я тоже нравлюсь.
И быстро ухожу прочь, понимая, что ни хрена я не выиграл в этом раунде.
И если она меня возненавидит, то будет, в общем-то, права. Как и если захочет уволиться…
Решение
Я ненавижу Артема мать его Зимина. И хочу его.
Кажется.
А еще хочу наплевать на то, что мне очень понравилось работать в его компании и уволиться… точнее, не дотянуть до конца испытательного срока.
Имею право.
Весь остаток дня после того поцелуя - наказания, поцелуя - клейма, жгущего губы и спустя несколько часов, я почти не работаю, а только и думаю о том, как выйти из этой ситуации.
Что делать-то? С ним, с собой? И стоит ли вообще что-то делать?
Меня немного отпускает только дома. Но я все еще не могу остаться наедине со своими мыслями, потому наливаю горячую ванну и звоню Томе. И рассказываю ей все-все. И про дождь, и про лифт - опять этот чертов лифт! - и про почти два метра самомнения, и про поцелуй… Подруга восторженно дышит, а когда заканчиваю, тянет:
- Ну ты даешь, Разнина! Я как любимый порноролик посмотрела… - и добавляет, - Он тебя хочет.
- Боюсь, что это его обычное состояние, - морщусь. Я была права в своих действиях - горячая вода и возможность выговориться оказались лучшей терапией, - Беда в том, что я не хочу.
- Врушка, - передразнивает она слова Зимина.
- Не в том смысле. Я может и хочу его с точки зрения физиологии - ну все вот те мышцы, гладкую кожу, запах и ауру успеха. Но я вовсе не хочу… с ним. Понимаешь? Не собираюсь становиться падшей…
- Ну ты это загнула!
- Падшей в его объятия! Я не обвиняю его ни в чем - он роскошный. И увеличивающееся в его присутствии слюноотделение - всех девиц от пятнадцати до восьмидесяти пяти - тому доказательство. Но вставать в конец очереди…
- Ты в самом начале!
- Даже если. Нет, это не для меня. А вот ему, похоже, просто необходима очередная победа.
- Так может проще дать, чем объяснить, почему нет?
Хмыкаю и качаю головой, хоть Тома меня и не видит:
- Ты так и действуешь? - подкалываю.
- Не, я сама беру то, что мне нужно, - хихикает подруга. - Но ты подумай. Этот твой Зимин не худший вариант, чтобы снять с себя Венец Безбрачия.
- У меня нет венца, - удивляюсь.
- Есть. Сама на себя нацепила. Сначала вышла замуж за гребаного идиота, убедив себя и окружающих, что он твое счастье - хотя нифига ты не была с ним счастлива, себе-то не ври. А потом еще и убивалась по поводу его измены и того, что она была неоднократной. Ты помнишь, что говорила мне? Что это ты виновата - вроде как с твоими разъездами ему не хватало внимания и все такое.
- Я была не в себе! - ежусь от воспоминаний о тех днях. Я потеряла работу и мужа... нет, в тот момент я потеряла себя. То, что мне, казалось, составляет мою жизнь и характер. И даже думать об этом было болезненно...
- По факту, - продолжает подруга, - если бы твой бывший действительно хотел быть с тобой рядом, он бы нашел возможности оплачивать квартиру, а не причины отправлять тебя на заработки.
- Это было мое решение, изначально, ты же знаешь.
- Знаю. Но будь я мужиком, хрен бы отпустила тебя мотаться по миру. Ты круче всего этого, понимаешь? Не удивительно что твой гребаный миллионер обратил на тебя внимание.