— Нам надо принять какое-то решение, — сказала я, надеясь, что решение может быть только одно.
На подсознательном уровне я боялась, что Брайен скажет избавиться от ребенка. Уверена, такое возможно в «темном» мире.
— Знаю.
Волна холода и полной отчужденности прошлась по моей спине от затылка, где до сих пор были его пальцы. Он не притягивал меня, не отталкивал, стоял на перепутье, терроризируя себя различными вариантами действий.
Эта неопределенность вдавливала меня в пол, даже унижала. Я хотела услышать то, что он готов бороться вместе со мной.
Но это было не так.
Я убрала от себя его руку и отступила назад, чтобы не провалиться в пропасть, которая возникла между нами. Не такой эффект должна производить беременность на пару.
Но и беременность мою назвать нормальной просто нельзя.
— Только не молчи, — со злостью сказала я. — Даже не смей замыкаться в себе и пытаться что-то придумать без моего участия.
— Что, по-твоему, я должен сказать? — Он делает шаг ко мне, а я снова отступаю.
— Ты мог просто озвучить свои мысли. Знаешь ведь, что неизвестность меня пугает.
— То, что сейчас в моей голове, может напугать куда сильнее.
— Правда? — я удивленно вскинула брови и неестественно ухмыльнулась. Мне хотелось дать ему пощечину, выплеснуть всю злость, потому что он, кажется, был намерен добить меня этой ночью. — Тогда мне лучше вернуться домой, рядом с тобой я больше ни секунды не выдержу.
Я поворачиваюсь, начинаю на ощупь идти обратно в ванную, чтобы взять фонарик. И когда предмет оказывается в моей руке, Брайен достаточно громко произносит, заставив меня замереть на какое-то время:
— Не притворяйся сама, что рада. На твоем лице нет ни капли восторга.
— Какой же ты козел! Слышать тебя даже не хочу!
Я пытаюсь включить фонарик, но пальцы почему-то не могут сдвинуть переключатель.
Все из-за него. Черт возьми, Аврора, ты же не в сказку попала!
«Мы вместе пройдем через трудности, я действительно этого хочу».
Можно хоть тысячу раз представлять в своей голове различные эпизоды, придумывать реплики, все равно в жизни все будет иначе. Он не скажет того, что ты хочешь услышать.
А заменить его я была не готова. Нет у меня той силы характера, чтобы даже когда все деремово верить в какое-то чудо, пытаться все исправить!
Была лишь наивность, но даже она уже давно умерла.
Как только мне удается включить фонарик, Брайен оказывается рядом и выхватывает его у меня, вновь погружая ванную в темноту.
— Пусти меня! — Я пытаюсь его обойти, одновременно стирая с лица слезы. Но все без толку.
— Я не отпущу тебя.
Игнорирую его слова и старательно продолжаю толкать его в сторону. Но все, что мне удается, это впечатываться в его тело, которое подобно статуи даже ни разу не шелохнулось.
— Я не намерена стоять с тобой всю ночь в полной тишине. Извини, но мне становится только хуже от того, что ты опять предпочел замкнуться в себе, а не поговорить со мной. С девушкой, которая теперь носит ТВОЕГО ребенка! Может, тебе лучше с Ребеккой это все обсудить?! Я видимо до сих пор не заслужила того, чтобы ты со мной РАЗГОВАРИВАЛ!
Это была не истерика на фоне ревности. Я просто больше не могла выносить того, что до сих пор не стала тем человеком, с которым он откровенен, которому он может сказать обо всем. Я ждала, не давила на него, но это уже перешло все рамки. Сейчас он просто обязан быть со мной обнажен душой, а не только телом.
— Что еще должно произойти, чтобы ты понял, до чего доводят твои секреты?!
— Мне просто нечего сказать тебе сейчас! Мне нужно время!
Повышает на меня голос. Но сейчас тот случай, когда на меня никак не влияют его попытки подавить мою истерику.
— Тогда уйди, раз ты считаешь, что нам лучше дать друг другу время!
— Аврора! — Он против моей воли сгреб меня в свои объятия. Но я продолжала брыкаться — Пожалуйста, успокойся.
— Нет! Я не успокоюсь! Только не сейчас! — Я била его так, словно это имело хоть какой-то смысл.
Внутренний голос пискляво просил меня остановиться, но эмоции уже захлестнули с головой, лишили разума.
Брайен рывком повернул меня к себе спиной, лопатками прижал к взмокшему от нервов торсу и обнял с такой силой, что ребра начали трещать. Он наклонился ко мне, стал еще ближе и губами коснулся виска.
Тогда я перестала двигаться. По всему позвонку молнией прошлось то, что заставило сердце Брайена биться откровенно дико и нездорово. И мы синхронно сделали вдох, который был нужен больше всего в жизни в это мгновение.
Но покой не наступал. Речи быть не могло о том, что мы с ним сможем быть нормальными.
— Я очень боюсь, — прошептал Брайен, оперевшись щекой на макушку моей головы.
Сглатываю, чтобы избавиться от сухости в горле, и отвечаю ему:
— Я тоже боюсь. Но я думала, ты будешь предельно откровенен со мной, откроешься мне, и мы вместе обсудим дальнейшие действия. — Делаю паузу только для того, чтобы прикоснуться к его рукам, до сих пор крепко державшим мое тело. — Первое, что я испытала, — страх. Но я не хотела бороться с этим одна и считала, что должна быть рядом с тобой в этот момент. И уверенность в том, что отец ребенка — самый лучший мужчина, который сделает все, чтобы защитить свою семью, дала мне сил.
Семья.
Слово это я произнесла совсем бездумно, оно просто будто соскользнуло с языка, но показалось идеально подходящим нам. Мысли об этом заставили меня улыбнуться.
Наконец я смогла испытать радость от того, что буду мамой. Никакой паники, никакого страха перед лицом опасности и неизвестности. Только желание создать с Брайеном настоящую семью.
Вдруг в голове созрела больная идея, которая могла полностью не устроить Брайена. Но раз я на грани нервного срыва, а он из последних сил сдерживает свои эмоции, то, наверное, будет лучше отложить серьезный разговор до завтра, чтобы не сделать поспешных, ошибочных выводов.
— Знаешь что? — Я аккуратно повернулась к Брайену лицом, почти не отлипая от его тела. — Предлагаю не принимать сейчас решение.
— Ты решила добить меня своей неопределенностью? То хочешь сразу принять какое-то решение, то переносишь это на более удачный момент.
— Истерика заключалась не в этом, — поспешила ретироваться от колкостей, хотя знала, что он прав. — Мне просто кажется, что еще один эмоциональный всплеск ты попросту не выдержишь. Но, — я вздохнула, — на самом деле, причина в другом.
Пальчиками пробежалась по его плечам и сцепила руки в замок на его шее, таким образом стала еще ближе и почувствовала покой и комфорт, уверенность в том, что за эмоциями, страхами, срывами есть еще то, что может искренне радоваться происходящему.
— И в чем же? — Брайен убрал с моего тела спадающее полотенце и ладонями коснулся оголенной талии, нежно погладил покрывшуюся мурашками кожу.
— Я не хочу, чтобы эта новость была связана только с ужасом, который она на нас обрушила.
Почему-то мне стало слишком стыдно. Я же до сих пор не знаю, что Брайен испытывает помимо страха. Поэтому я уткнулась лицом в «темного», надеясь, что он правильно меня понял.
— Я ничего тебе не навязываю, — пробубнила я. — Но я бы хотела кое-что знать.
— Как бы я отнесся к твоей беременности, если бы нам ничего не грозило? Верно?
Я кивнула и зажмурилась, напряглась в ожидании его слов. Боялась, что он назовет это все чем-то обременительным, хотя с одной из сторон это так и было.
— Я был бы счастлив. По-настоящему, искренне счастлив. И я хотел бы, чтобы мы смогли создать с тобой семью.
Именно это я хотела услышать, и именно это тепло, исходящее от его сердца, почувствовать сейчас щекой. Писк восторга раздался в сознании и развеял черный, густой дым, состоящий лишь из всего плохого.
Я подняла взгляд на него и неподдельно улыбнулась. Как бы я хотела испытывать лишь эту эйфорию рядом с ним и не возвращаться к тому, что делает нас слабыми, к тому, что выворачивает наизнанку и грубо играет на нервах.