Вот и ответ на мой третий вопрос: как обойти пророчество — умереть. Я давно это поняла, но никак не хотела принять.
— Александр, она умирает! Сделай же что-нибудь!
— Что? Обратить ее?
— Что угодно!!!
Анна набросилась на Варта как разъяренная кошка, но он колебался.
Я всей душой умаляла его не делать этого, но сказать вслух ничего не получилось. Вообще-то я не уверена, что еще дышу. Боль отошла на второй план, все, что сейчас я хотела — чувствовать крепкие объятия любимого мужчины. И он меня обнимал. О большем я и не мечтала.
— Я не могу, — вздохнул Лекс и только крепче прижал меня к своей груди.
— Как это ты не можешь???
— Я не превращу ее в монстра! Ясно? В моей жизни не было ничего более светлого, чем она, и я не могу погасить этот свет. Не могу.
— Тогда давай призовем Немезиду!
— Это не в моей власти, а тебе потребуется слишком много времени…
Я не слышала, что говорил Лекс, и не могла сфокусировать взгляд на его синих глазах. Все плыло и вращалось как на карусели.
Смерть — это пустота, невесомость, покой, крепкий сон. Сон настолько сладкий и безгорестный, что совершенно не хочется просыпаться. В этом сне нет ни картинок, ни образов, только пустота и покой, безмятежность. Не нужно переживать, страдать, мучиться… Смерть совсем не такая страшная, как всем кажется. Что может быть плохого в покое? Статика и никакой динамики — все замерло. Это прекрасно, чудесно, блаженно… Если бы я только знала, что ждет меня за чертой жизни, то не боялась, а восторгалась бы смертью. Глупцы те, кто думают, что смерть жестока. Нет. Жизнь жестока, а смерть милосердна. При жизни так тяжело простить или получить прощение, а после смерти в этом нет никакой необходимости — я прощена и прощаю.