Подмигнув, тëмная встряхнула роскошной пламенной гривой и удалилась, соблазнительно виляя бëдрами, обтянутыми ультракороткой кожаной юбочкой.
Проводив даму улыбкой, покачала головой и умылась холодной водой.
И что я здесь делаю?
– Действительно… Всё же зависит от меня, правильно? Пора бы решить один насущный вопрос. А то скоро вся многочисленная родня заявится к нам с Пашкой домой. Угу, советы давать и свечку держать, – ухмыльнувшись, вытерла руки и пошла прощаться с коллегами. Крайне недовольными моим уходом, но смягчившими своë негодование при появлении на столе пятëрки, в качестве откупа за побег.
Добралась домой на метро, полчасика погуляла в парке, приводя мысли в порядок и настраиваясь на серьëзный разговор, а потом поднялась по лестнице на второй этаж и вошла в квартиру.
Звонкий девичий смех и раскатистый хохот Павлика донеслись до меня с кухни. А также умопомрачительный аромат домашней выпечки.
М-м-м, запахи – моя слабость. А тут… просто слюнки текут!
– Пашенька, и вот этот попробуй! Мамин фирменный рецепт. Таких пирожков с мясом больше никто готовить не умеет, – заворковала незнакомая девица над моим муженьком. Не магическим – как бы родственники с обеих сторон не настаивали – но вполне себе законным, прошедшим вместе со мной через одиннадцать классов школы, художку, регистрацию в ЗАГСе, двадцать лет совместного быта, поездки к родителям на праздники и огородно-лесные злоключения в деревне.
– Обязательно, Василисушка. Твоя мама… м-ф… просто гений! Невероятно фкушно, – принялся расточать комплименты мой вечно голодный непризнанный гений-художник в перерывах между поглощением съестного.
Так-так, очень интересно!
Оставив сумку и скинув кроссы, на цыпочках прокралась к приоткрытой двери кухни. Осторожно заглянула… и лицезрела моего полуголого волчару, с жадностью уплетающего снедь с полностью заваленного едой стола, с пирожками в обеих руках… и миниатюрную девицу, сидящую у Павлика на коленях в фривольном платьице и умильно глядящую на жрущего двухметрового мускулистого «недокормыша».
Идиллия.
Что ж, настал мой звëздный час! Зря я, что ли, последние два месяца репетировала, как поняла, что у фиктивного муженька появилась сильная сердечная привязанность?
Распахнув дверь, с громким «кхе-кхе» вошла в собственную кухню.
Взгляды влюблëнной парочки разом сосредоточились на мне.
– Катюш… – отложив пирожки, со скорбным видом поднялся на ноги Павлик.
– Он не виноват, это я! – решительно загородила моего бугая собой пигалица. Ну, как загородила? Хех, попыталась. – Я его совратила!
Тут я закашлялась. Не смеяться же девчонке в лицо, правда?
Пашка закатил глаза и, обняв за плечи свою зазнобу, начал речь:
– Катюш, я наконец встретил свою половинку. Влюбился. Так что предлагаю расстаться…
– Ах, подлец! Да как ты посмел?! – перебив его, возмутилась я. Не отпускать же «изменника» просто так, без скандала? И пусть мы договорились пожениться, чтобы родственники перестали доставать нас со свадьбами, а Пашка очень вовремя нашëл свою любовь, ибо вопрос с внуками стал как никогда актуальным, но разрыв должен быть эффектным! Чтобы соседи знали и могли быть свидетелями, если родители решат выяснить: что, как и почему? А то ни одной ссоры за двадцать лет. Подозрительно. Кто ж поверит в развод? – Скотина неблагодарная! Да я потратила на тебя лучшие годы своей жизни! А ты?! Нашëл себе помоложе и посимпатичнее? Кобель! Я же всë для тебя! Всë в семью! А оказывается, только я за порог, ты!!! Ненавижу! Вот, значит, что у тебя за работа?
Друг закатил глаза и изо всех сил постарался не заржать.
Я на повышенных тонах продолжила прочувствованную речь жены, обиженной в лучших чувствах.
Павлик, за спиной у нервничающей Василисушки, принялся осторожно жевать пирожки, чтоб случайно не подавиться от смеха по ходу домашнего спектакля.