Выбрать главу

Она подвела его к ступеням храма, который являлся когда-то религиозным и политическим центром города.

Именно здесь проходили официальные религиозные церемонии, и, как в большинстве римских городов, архитекторы постарались, чтобы расположенный напротив храма Капитолий подчеркивал величие Форума.

Мимоза рассказала герцогу то, что слышала от отца: за широким Форумом начиналась рыночная площадь.

Она была невелика; в центре ее размещался колодец, вокруг теснились многочисленные здания, все еще скрытые пылью веков.

Можно было только представлять себе, какими они были: здесь кипела жизнь, занимались своими делами торговцы, владельцы лавок, приезжие крестьяне, правительственные чиновники.

Недалеко от храма среди развалин были видны удивительно легко узнаваемые контуры двух больших зданий, в которых (об этом тоже Мимоза рассказала герцогу) располагались когда-то римские бани — Зимние и Летние.

Герцог очень ими заинтересовался и долго рассматривал.

— Остается только надеяться, что я смогу вернуться сюда, когда все здесь будет окончательно освобождено от земли. Уверен, здесь будут сделаны замечательные находки — такие, каких мы себе сейчас и вообразить не можем!

— Именно об этом мой… дядя писал в своей книге, — согласилась Мимоза. — Есть еще какие-то расчищенные помещения под храмом, хотя я не видела их.

— У нас еще будет много времени, чтобы осмотреть их позже. Полагаю, нам стоит вернуться и поесть, — предложил герцог.

— Теперь, когда вы напомнили про еду, должна сказать, что я изрядно проголодалась, — согласилась с ним Мимоза.

Проводники уже разложили все необходимое для пикника в тени деревьев.

Повар позаботился, чтобы они не голодали.

— Полагаю, сегодня вечером нам придется довериться стряпне наших проводников, но боюсь, что она не окажется особенно аппетитной, — заметил герцог.

— А я уверена, что у нас достаточно продовольствия. Повар заверил меня, что привык обеспечивать путешественников, отправляющихся в многодневные поездки к римским руинам, и точно знает, что нам потребуется.

Герцог улыбнулся девушке:

— Как же мне повезло: вы не только мой гид, но и гостеприимная хозяйка. Вы продумали все так тщательно, как был бы не способен никто другой.

Он представил себе, как беспомощна была бы леди Сибил в подобной ситуации.

Ни в одну свою экспедицию герцог никогда не брал ни одной женщины, поскольку знал, что от них больше проблем, нежели помощи.

Мисс Тайсон явно была исключением.

Он решил, что в этом заслуга ее американского воспитания, которое делает ее столь практичной.

После обеда они поспешили назад к городским руинам, и герцог бродил среди них, стараясь представить, как же город выглядел тогда, в пору своего расцвета.

Мимоза присела на обломок стены дома и стала наблюдать за ним.

Она знала, чем сейчас занято его воображение: вот так же ходил здесь, размышляя, ее отец.

Он словно переносился через столетия, возвращался в 168 год нашей эры, когда возводились двадцатифутовые колонны храма.

Она попробовала представить себе византийцев, снующих по городу, возрожденному (после периода упадка в четвертом столетии) Константином II, сыном Константина Великого.

Мимоза помнила, как отец рассказывал ей о падении города, ставшего жертвой вандалов, а затем преданного забвению во времена владычества Византии.

— Он пережил нищету, радость и отчаяние, — сказала она себе, — совсем как большинство людей.

Сейчас, в эту минуту, она была счастлива, потому что рядом находился герцог и она могла не беспокоиться о будущем.

До его появления она ощущала, как темная туча надвигается все ближе и ближе.

«Когда он уедет, — подумала она, — я придумаю, как мне поступить… Может быть, поеду в Англию одна».

Как бы ни старалась она рассуждать здраво, сама мысль об этом пугала ее.

С огромным усилием она удержалась, чтобы не вскочить с места и не побежать к герцогу.

Ей снова захотелось ощутить то чувство безопасности, которое она испытала прошлым вечером.

Она сидела одна в своей маленькой палатке, прислушиваясь к звукам в палатке герцога, где он готовился ко сну.

Воздух был неподвижен, и девушка гадала, рассердится ли он, если она зайдет к нему и поговорит с ним в темноте.

Она подумала, что, если они не смогут видеть друг друга, ей будет легче рассказать ему правду о себе и спросить его совета.

Но Мимоза решила, что это совершенно неприемлемая вещь: войти в палатку, которая сейчас фактически играла роль спальни мужчины, где он как раз собирался лечь спать.

Герцог не понял бы, что она просто хочет поговорить с ним под покровом темноты.

Мимоза знала, что при дневном свете ей будет очень трудно: она побоялась бы увидеть осуждение в его глазах.

Он был бы потрясен тем, как она выдала себя за свою кузину и обманула слуг на вилле.

Была еще одна проблема, о которой Мимоза не могла забыть, и проблему эту звали мсье Шарло.

Он пообещал вернуться через неделю. К тому времени она снова окажется на вилле, а герцог, возможно, уже уедут.

Сказать ему, или это будет ошибкой? Этот вопрос мучил Мимозу.

Она не спускала глаз с герцога и сразу заметила, что он наклонился, чтобы подобрать что-то с земли.

Он поманил ее, а так как она и сама хотела быть рядом, она поспешила к нему.

— Что это? — спросила она.

— У меня для вас сувенир, — ответил он и положил маленькую монетку ей на ладонь.

Мимоза знала, что эта монетка отчеканена много сотен лет назад, когда город был в самом расцвете.

— Я сохраню ее на счастье, — сказала Мимоза.

— Она принесет вам его, она действительно должна выполнить все ваши желания.

Мимоза тихо вздохнула.

— Проблема в том, — призналась она, — что я не совсем уверена в своих желаниях.

— Тогда вы отличаетесь от большинства женщин! — заметил герцог.

Она вопросительно взглянула на него, и он пояснил свою мысль:

— Большинство женщин хотят иметь мужа, чтобы тот служил защитой им и детям, которые представляются им частью их самих.

— Да, как раз этого я и хочу, — призналась Мимоза мечтательно, — хотя, несомненно, многое зависит от того, кем мой муж окажется.

— Естественно, — сдержанно согласился герцог, решив про себя, что вот и пришел момент, которого он ожидал: сейчас его спутница посмотрит ему в глаза тем манящим взором, который он так хорошо знал.

Но вместо этого Мимоза взглянула на храм и сказала:

— Пока я здесь, я вознесу молитву Юпитеру и надеюсь, он выполнит мое желание.

— А я непременно добавлю мои молитвы к вашим.

— Вы собираетесь просить его найти вам жену? — поинтересовалась Мимоза.

Герцог покачал головой.

— Я весьма доволен своей холостяцкой жизнью..

— Вы должны быть очень осторожны, а когда все же решитесь жениться, ищите ту, которую полюбите и без которой жизнь не будет иметь для вас никакого смысла.

Она подумала о своих родителях, об их безоблачном счастье вдвоем.

Голос ее дрогнул, и на глазах выступили слезы.

Герцог решил, что она думает о графе Андре и о том, как скверно тот с ней обошелся.

Эта мысль была ему настолько неприятна, что он молча отошел от девушки.

Мимоза присела на первую попавшуюся груду обломков и стала вспоминать родителей.

Она еще не сходила на могилу отца.

Она дала себе слово сделать это ближе к вечеру, когда солнце начнет садиться.

Могила отца была не очень далеко оттого места, где они разбили лагерь, и Мимоза хотела побыть там одна.

Когда герцог снова подошел к ней, девушка сидела, глубоко задумавшись.

— Думаю, вы проголодались. — сказал он, — и нам стоит вернуться в лагерь и поужинать прежде, чем стемнеет.

— Разумная мысль, — согласилась Мимоза.