— Надеюсь, вы это не сами сочинили?
— А что — разве плохо?
— Нет, просто тогда придется признать вас поэтом!
Какое-то время мы еще философствовали — до тех пор, пока из подсобки магазина не раздался дикий шум и пьяные выкрики. Семен Исаакович первым устремился туда, а я последовал за ним. Оказалось, что, пока африканские красотки в торговом зале развлекали покупателей ритуальными танцами в пресловутых масках, Патрик тоже времени даром не терял. Плутоватый негр успел основательно надраться в компании одного из грузчиков Вайнера и бывшего социолога Виктора Дарькина, о котором я рассказывал в предыдущем «Сутенере» и который ныне превратился в законченного алкоголика, а потому постоянно слонялся по двору в надежде на халявную выпивку. Кстати, более комического персонажа трудно было бы и придумать!
Ворвавшись в подсобку, Вайнер — впереди, я — сзади, мы застали там следующую сцену.
— Да, я похож на Гулливера, хотя меня этим сравнением уже заколебали, — пьяно покачиваясь, говорил Дарькин, возвышаясь над собутыльниками с высоты своего более чем двухметрового роста, — однако памятник Петру Первому Церетели не с меня лепил… А, Исакыч, — завидев хозяина магазина, икнул он, — ты, как всегда, кстати. Мне тут стало чертовски интересно — почему это алкогольные напитки называют чисто русскими фамилиями типа «Солодов», «Бочкарев», «Смирнов» или там «Виноградов», хотя русский народ спаивают именно жидомасоны? Почему не быть до конца честными и не назвать водку «Рабинович», а пиво — «Рапопорт»?
— Кто тебе позволил здесь появляться? — сухо спросил Вайнер. — А ты почему с ним пьешь? — напустился он на собственного грузчика.
— Исакыч, ты чего, обиделся на него, что ли? — тут же вскочил этот малый. — Если хочешь, могу настучать ему по рогам прямо в твоем присутствии!
— Нет уж, обойдемся без рукоприкладства, — сухо отвечал Семен Исаакович и укоризненно погрозил пальцем Патрику, — но уж от вас, юноша, я этого не ожидал!
— Люблю русский водка! — простодушно улыбнулся молодой негр.
Тем временем события развивались по нарастающей. Дарькин осознал свою ошибку и попытался вовремя уйти, однако грузчик уже не на шутку обиделся за своего хозяина и вскочил с места.
— Постой, Гулливер гребаный, у меня к тебе еще разговор есть! — бесцеремонно заявил он, цепко хватая бывшего социолога за предплечье.
— Клешню убери, — брезгливо поморщился тот, пытаясь освободиться.
— А я тебе говорю — погоди!
Однако Дарькин так торопился, что не стал церемониться. Он с силой отпихнул от себя грузчика и уже начал было открывать дверь, когда тот с неожиданным проворством обрушился на него сзади и повалил на пол. Следующие три минуты в кабинете шла яростная и потная возня, сопровождаемая приглушенным матом, глухими ударами и звуком роняемых стульев и вешалок. Даже в пьяном виде Дарькин оказал на редкость упорное сопротивление своему более молодому сопернику.
Мы трое — я, Семен Исаакович и Патрик, — не желая вмешиваться, молча наблюдали. Последнюю стадию схватки вполне можно было описать строками из самой фривольной поэмы Пушкина:
Бывшему социологу и так-то пришлось тяжело, а когда Патрик наконец-то пришел на помощь грузчику, то сообща они изрядно навешали неблагодарному антисемиту и дружно спустили его с крыльца заднего хода.
Самое удивительное состояло в том, что одна из этих африканских красоток вскоре вышла замуж за преуспевающего российского бизнесмена, часто бывавшего на Черном континенте. Свой выбор он объяснил так: «Обожаю Африку, а потому хочу ежедневно нежиться в джакузи под пальмой, попивая свежевыжатый ананасовый сок и любуясь на собственную африканскую рабыню».
Как говорится, у каждого свои причуды! Главное при этом, чтобы они не слишком дорого обходились окружающим…
Что касается второго анекдота за эту неделю, то он оказался намного короче. Но, перед тем как его рассказать, необходимо напомнить, кто такая Любаша. Это — бывшая медсестра из подмосковного Дмитрова, которая благодаря работе в моей фирме ухитрилась выйти замуж за престарелого бизнесмена, а после его скоропостижной смерти стала богатой вдовой. Однако поскольку делать ей было решительно нечего, постольку она периодически, что называется «для души», продолжала сотрудничество с моей фирмой. Как рассказывала сама Любаша, ее очень забавляла оторопь клиентов, к которым она приезжала на собственном новеньком «БМВ»!