— Вас ждет дама, сударь.
С этими словами он открыл дверь в гостиную. Это была большая, прохладная, очень красивая комната, которую герцог украсил бесценными картинами, привезенными им из замка Этерстонов.
Он вошел, и лакей закрыл за ним дверь. Солнце било ему в глаза, когда он увидел фигуру, стоящую у окна, и подумал, что это Селина. Однако, подойдя поближе, он увидел, что перед ним стоит леди Милли.
Увидев его, она повернулась и направилась к нему, глаза ее блестели, яркие губы были вызывающе искривлены.
— Как я рада вас видеть! — воскликнула она.
— Я не ждал вас, Милли, — ответил герцог.
Это было не совсем правдой, так как он знал, что рано или поздно она явится на виллу и ему предстоят неизбежные объяснения, а может быть, даже сцена.
Но он надеялся, что это произойдет не теперь, когда ему так хотелось побыть наедине с Селиной.
— Вы очень дурно поступили со мной! — мягко произнесла леди Милли. — Но я вас прощаю, ведь я так ждала вашего возвращения.
Ничего не ответив, герцог подошел к камину.
Она приблизилась к нему. Затем, положив руку ему на плечи, сказала:
— Давайте забудем об этой глупой размолвке. Я люблю вас, и вы это знаете.
— Простите, Милли, — спокойно ответил он.
— Вам стыдно за ваш поступок? Это хорошо, но я достаточно великодушна, чтобы найти вам дюжину извинений.
— Не совсем, — сказал герцог, — хотя я признаю, что с моей стороны было несколько опрометчиво попросить вас так быстро покинуть виллу.
Воцарилась тишина. Помолчав немного, леди Милли произнесла:
— Я понимаю, вы были в гневе. А быть может, я вела себя бестактно. Но ведь мы слишком давно знакомы, чтобы таить обиду друг на друга или допустить, чтобы глупая неосторожность разбила наше счастье.
— Я хочу поблагодарить вас за это счастье, — ответил герцог. — Мы провели вместе много приятных минут, Милли, но надо посмотреть правде в глаза и сказать себе, что все кончено.
— Что вы имеете в виду, когда говорите «кончено»? — спросила леди Милли, на этот раз жестче.
Пока герцог подыскивал нужные слова, она продолжала:
— Вы не можете сердиться на меня! Это смешно. Я прекрасно понимаю, что вы привезли эту крестьянскую девушку, чтобы досадить мне, но, думаю, в дальнейшем она не доставит нам неприятностей.
— Что вы хотите этим сказать? — воскликнул герцог. — Селина — моя подопечная.
— Вы лжете, и мы оба это знаем, — отрезала леди Милли. — Всему Монте-Карло известно, что вы привезли ее на вашей яхте, что на ней было крестьянское платье, а вы разукрасили ее, как павлина, делая вид, что она ваша подопечная.
— Здесь нет никакого притворства, — твердо произнес герцог. — Она моя подопечная.
Леди Милли довольно неприятно засмеялась.
— Вы хотите, чтобы я поверила этой чепухе? — спросила она. — Но я не желаю более говорить о ней. Она ушла.
— Вы видели Селину? — удивился герцог. — Я не позволю вам обижать ее!
— Если я и обидела ее, это можно было ожидать. Я просто сказала ей, чтобы она возвращалась туда, откуда пришла! — Она не могла сдержать свой гнев.
Вдруг у нее перехватило дыхание от взгляда герцога.
— Как вы смели? — закричал он. — Как вы смели оскорбить Селину? Я всегда считал вас глупой женщиной, Милли, но не знал, что вы еще и жестокая! Вы — испугали ее.
— Испугала ее? — повторила леди Милли. — Что из того, что женщина такого сорта испугается? Уверяю вас, что проститутки вполне могут постоять за себя.
Герцог с трудом сдержал слова, готовые сорваться с его губ. Наконец он сказал ледяным тоном, который так хорошо ему давался:
— Нам не о чем больше говорить. Мне очень жаль, что вы так мстительны. Я не могу простить вам то, что вы сделали, и надеюсь, что больше никогда не увижу вас.
— Этого не может быть! — в голосе леди Милли звучало явное удивление, — Вы не должны так говорить со мной! Я люблю вас, и мы поженимся, вы же это знаете.
— Я никогда не предлагал вам выйти за меня замуж, Милли, — ответил герцог. — И не намерен этого делать. Вы оскорбили мою гостью, вы напугали дитя, которое и понятия не имеет о том, что на свете есть женщины, подобные вам. Я уже сказал, что надеюсь никогда больше с вами не встретиться.
Леди Милли протянула руки, как бы желая удержать его, но он, пройдя через комнату, открыл дверь.
— Прощайте, Милли.
Первое время она неподвижно стояла у камина. Затем произнесла:
— Если вы думаете, что вам так просто удастся со мной расстаться, то глубоко ошибаетесь. Каким бы высоким титулом вы ни обладали и к какой бы лести вы ни привыкли, вы выслушаете то, что я посчитаю нужным сказать вам.