Может у этого парня обертка от жвачки тоже с детства? Поэтому так важна?
Ну нет! Это уже глупость. Шоколад и мусор. Это разные вещи.
— А включите музыку погромче, пожалуйста, — обратилась я к таксисту.
Он улыбнулся и что-то нажал на аудиосистеме, звук из динамик стал сильнее.
— Первый раз в Лондоне? — спросил водитель.
— Не совсем, но первый раз за несколько лет. А вы давно тут?
— Всю жизнь, — ответил мужчина, и я его рассмотрела получше. Седые волосы, небольшие морщины около глаз, белые перчатки. Он словно олицетворение интеллигенции. — Вам понравится Лондон, но не с самого начала. Нужно привыкнуть.
— Говорят, что если надо привыкать, то не надо привыкать.
Он покачал головой, усмехнувшись, и пусть он ничего не сказал, мне показалось, что его глаза говорили: «Новое поколение, они ничего не хотят ждать».
— Что? Вы считаете, я не права? — спросила я и слегка захихикала.
— Я лишь считаю, что жизнь гораздо сложнее, чем кажется, и нельзя придумать универсальные правила-цитаты под все ситуации. Этим люди хотят облегчить жизнь, но разве она не прекрасна в своей сложности?
— Ну как же…
И хотя мы с водителем оказались людьми разных поколений, болтать с ним было приятно. Он не был одним из тех, кто видит человека, который проводит девяносто процентов времени в телефоне и сразу делает выводы о нем. Нет. Я просто слушал меня, не перебивал, а периодически отвечал с интересом. Мы не пришли к единому мнению, но он попросил меня дать Лондону шанс.
Я наблюдала из окна машины город, который ненавидела в детстве. Сейчас я не ощущала тех эмоций. Я искренне старалась посмотреть на него по-новому, не примешивая обиды прошлого. Я не очень люблю зацикливаться на негативе. Вообще, мне кажется, что в детстве я была несносной, в то время как сейчас мои эмоции словно акварельная краска, разбавленная водой.
Хотя моя мама готова со мной поспорить. Она считает, что я все такая же эмоциональная, как и раньше, смеюсь до боли в животе, шучу о том, о чем нельзя, и иногда чересчур раздражительная и упрямая. Я ей много раз говорила, что упрямство — не эмоция. Но попробуйте переубедить мою мать.
В детстве мне казалось, что этот город серый, как, впрочем, и Англия в целом. Но сейчас я отмечала огромное количество парков и зелени. Зеленый… Так бы я ответила на вопрос, если бы меня спросили, какого цвета Лондон.
Машина подъехала к дому, я вышла, забрала вещи и подошла к крыльцу. Солнце слепило глаза. У меня есть какое-то странное везение. Всегда, когда я приезжаю в Лондон, — хотя я не была тут уже давно, — он встречает меня теплыми лучами. Видимо этот город меня любит. Вот только я от него не в восторге.
Я оглянулась по сторонам. Не хотелось признавать, но… здесь красиво. Хотя, чего еще ожидать от Сент-Джонс-Вуд. Красноватые фасады трех и четырехэтажных зданий в свете солнца как будто улыбались. Улыбнулась и я.
Я позвонила в дверь, помня, что у отца должна быть домработница. Так оно и было: мне открыла дверь женщина примерно сорока лет. Ее рыжие волосы были подстрижены в каре до подбородка, а серые глаза сощурились, когда она улыбнулась.
— Заходите, мисс Веерман, — обратилась она ко мне.
— Спасибо, э-э…
— Мисс Смит.
— Очень приятно познакомиться! — улыбнулась я, чем вызвала легкую ответную улыбку.
— Мистер Веерман задерживается, он предупредил, что вы можете не дождаться его в аэропорту. Я приготовила обед, поешьте с дороги. Он предупредил меня, что у вас хороший аппетит. Жаль, что он сам не успел.
— Спасибо большое, не беспокойтесь. Я привыкла к… своему папе. А что вы приготовили?
— Там лежат сендвичи с ветчиной.
— Мои любимые! А вы сами поели?
— Не переживайте, мисс Веерман, отдохните лучше с дороги.
Мисс Смит помогла мне вкатить чемодан и сразу показала квартиру. Двухуровневая с парой спален, гостиной и кухней. Когда я последний раз навещала отца, а это было семь лет назад, он жил в другом районе и снимал квартиру. Тогда и родители были вместе, вернее сказать, не в разводе.
Вместе. Слово, которое сложно было к ним применить, в принципе. Но развод… Все началось именно с покупки этого дома. Мама не понимала, зачем приобретать жилье в Лондоне, если тут всего лишь работа. И папа предложил переехать.
Когда-то она, действительно, переехала. Из Санкт-Петербурга в Амстердам. Даже шутила, что не велика разница. Переехать в двадцать три года в другую страну, когда ты еще молодая подвижная, стремишься узнать весь мир — это одно. Влюбиться настолько, чтоб для тебя привычным приветствием стало «Hallo», а не «Здравствуйте».