Обычно я люблю слушать город, улыбаться прохожим, а иногда и болтать с кем-то, с кем-то очень симпатичным. Но нельзя так много употреблять нового, надо привыкать постепенно. Я вспомнила разговор с таксистом про привыкание и усмехнулась.
Проходя мимо бутиков, я загляделась на яркие стильные витрины. Я люблю красивую одежду. Посмотреть из стекла. Ну ладно-ладно, иногда покупаю.
Если открыть мой шкаф дома, то можно найти толстовки, на которых где-нибудь сбоку спрятался лейбл «Томми Хилфигер» или «Ральф Лорен». А еще там можно откопать розовое боа, которое кричит «Моя религия — фламинго» или прозрачные шаровары, словно я собралась рассказывать сказки чуть больше тысячи ночей[1]. Большая часть гардероба — это что-то кэжуал и без брендов, разбавленная ерундой, которую мама называет павлиньей. Опять же, когда есть повод.
В будние дни я придерживалась в одежде одного правила: что-то большое и что-то узкое. Легинсы и толстовка, либо водолазка и широкие брюки. Все просто.
Я часто задумывалась над тем, ну какой бы из меня был юрист? У меня развилась бы аллергия от пиджаков. И мне пришлось бы спускать все деньги на противочесоточную мазь. И я не шучу! Иногда мне казалось, что мой мир — он другой. Где-то глубоко внутри себя я знала, но это было так глубоко, что я сама не добралась до туда. Иногда он прорывается в виде розового боа и дерзких шуток.
Может быть все в нашей жизни происходит не просто так? И реабилитация — это возможность познакомиться с самой собой?
Колено начало ныть, я стала идти медленнее. Глянула на время. Двадцать минут всего, а уже началось. Впрочем, именно поэтому я тут. Избавиться от дурацкой боли и зажить нормальной жизнью.
Мой взгляд зацепился за старую вывеску «Сладости от Лонгов». Несмотря на то, что буквы выцвели, и лишь моя фантазия намекала на то, что когда-то надпись была розовой, а не бежевой, в этом существовала определенная эстетика, которая привлекала. В магазин хотелось зайти, для того, чтоб узнать, что же скрывается за этой дверью. Любопытство умирало, как хотело знать, какие там ароматы и что продается.
Я аккуратно повернула ручку двери и вошла, попадая в мир чего-то очень старого. Обычно, когда речь идет о сладостях, представляются яркие витрины, чтоб прям прищуриться захотелось, и обстановка внутри магазина должна быть такой же. Но нет. На полу лежал ковер приглушенного бордового цвета, а полки, заставленные стеклянными банками с конфетами, напоминали, скорее, полки в аптеке. В нос ударил запах лакрицы, ванили и чего-то еще, одновременно, приторного и пряного.
— Добрый день! — поздоровалась продавщица.
Я улыбнулась ей. Это была девушка, по виду — моя ровесница. Ее черные волосы были убраны в очень короткий хвостик, а челка слегка лезла в серые глаза. Она улыбнулась мне в ответ и спросила:
— Первый раз у нас?
— Да, и в принципе первый раз в Лондоне, точнее в Англии, за семь лет.
— О! — удивилась она. — Тогда я обязана сделать так, чтоб этот визит запомнился. Что ты любишь?
— Если честно, то шоколад, — пожала я плечами.
— Ну-у, ты же в Англии. Как насчет отступиться от твоих привычек и попробовать что-то новое?
— А если подробнее?
— Лакрица?
— Нет, — скривилась я. Продавщица заметила мое искривленное лицо и засмеялась.
— Я поняла. Тогда-а, — она отошла к одной из банок и принесла ее. — «Джели бэйбис»? А еще есть малиновый мармелад.
— Тут все желейное?
— Нет, но это очень популярно. Или мне, все-таки, поискать шоколадные конфеты?
Я закусила щеку, раздумывая, а затем покачала головой. Надо делать шаги в новое. Пускай такие маленькие и незначительные. Меня же никто не заставляет переставать любить шоколад, просто предлагают попробовать что-то новое.
Девушка взвесила мне два вида конфет, я не удержалась и одну попробовала прямо в магазине после того, как расплатилась.
— Очень вкусно! — воскликнула я, катая на языке слегка кисловатый малиновый мармелад.
— Приходи еще, будем пробовать остальное. Надолго в Лондоне?
— На год.
— Приличный срок, — цокнула она.
— Так вышло, — слабо улыбнулась я. — Как тебя зовут?
— Кэссиди. Кэссиди Лонг.
Я улыбнулась. Имя напомнило мне любимую героиню из детского мультика. Не помню, о чем он был. Но героиня всегда казалась мне веселой и неунывающей, особенно с учетом того, что она была призраком.
— Я — Сандра, — кивнула я. — Это твоя лавка?