А так – барахталась в воздухе, всем своим видом выражая дикую непокорность. Могла бы – и проклятьями осыпала бы, да вот только Иван предупредительно не снимал с меня заклятие (или что?) молчания.
Под конец «вечера», удовлетворив-таки все желания гостей, хозяин соблаговолил снять нашу троицу из-под потолка и, всех вместе, отправил на «отдых».
До следующего раза, ага. Меня, отчаянно сопротивляющуюся, и этих двух покорных людей. Определил по разным комнатам, но заклятия снять то ли забыл, то ли просто не стал. И запер нас, предварительно что-то наколдовав перед стенами.
Все, надоело! Надо то-то делать, ведь помощь извне может и не прийти. А так – учиться надо. Пусть из комнаты я и не сбегу, но ведь никто не запрещал мне тренироваться здесь. Посему, едва шаги Ивана утихли, принялась медитировать. Сначала успокоиться надо. И подумать.
Получалось же у меня тогда, у Хельги, сделать это? Вот и сейчас должно выйти. Закрыла глаза, прислушалась. Вроде ничего необычного не ощущаю.
Да и не должна ощущать, я ведь не ведьма. Не знаю, как у них перемещаться получается. Может, дело в том, что я человек? Может потому, что попала в этот раз сюда насильно. Прошлый-то раз чайком напоили, а в этот – нагло вытащили из тела.
Может, попробовать закрыть глаза и насильно мысленно толкнуть себя? Так и сделала. Едва опустились веки, я представила, довольно отчетливо, всю детальную обстановку комнаты и… подтолкнула тело вперед.
Естественно, максимум, что из этого получилось бы – я лбом вписалась бы в пол, но, не вышло ничего. Встала, попутно обругав неудобное, хоть и красивое платье, и взгляд упал на шкаф.
То, что нужно!
5.2
«Какой же ты тяжелый, зараза!» - пыхтела я, едва в моей голове оформилась отличная идея.
Шкаф поддаваться не желал, поочередно хлопая створками в знак протеста. Но я не сдавалась – подперев его с одной стороны, цепко ухватилась за массивный бок, и по миллиметру отодвигала мебель в нужную сторону.
Борьба приносила истинное удовольствие. Не могу противостоять Ивану, так хоть со шкафом эмоциями поделюсь, хочет он того или нет.
Наверное, шкаф понял, что смысла сопротивляться мне нет вовсе, ибо совершенно легко проехался туда, куда мне и нужно. И я, естественно, за ним, путаясь в длинном платье, и проклиная на чем свет стоит, Старшего. Не шкаф, нет, ибо тот благополучно выполнил всю мою задумку.
Итак, приступим.
Героиня предстоящей забавы – одна штука, герой, то есть шкаф, тоже имеется. Подвинут набок, в виде преграды. Можно пробовать!
Расчистила себе путь от ковра, свернув его в рулон, чтоб не зацепиться и отошла подальше. Разгон нужен, ага.
Держим прямой курс, закрыв глаза, лечу на встречу с коричневой махиной, отчаянно надеясь, что столкновения не произойдет.
И правда, по пути меня перехватывают чьи-то руки и поднимают ввысь. По инерции продолжаю дергать босыми ножками, задевая ноги захватчика.
- Далеко собралась? – слышу ехидный вопрос, до боли знакомым голосом.
Айсберг? Блондинистая ледышка?
Открываю глаза - действительно он! Отбрасываю всякое стеснение и крепко сжимаю его в объятиях. Задушу! От радости, прежде всего.
- Больше не бросай, - часто-часто дышу, вдыхая ванильный аромат, исходящий от этого поганца.
- Тебя бросишь, - хмыкает он и отвечает мне тем же.
Дыхание щекочет шею, а я все отстраниться не могу. Крепко вцепившись в блондина, мечтаю об одном – больше не терять его так надолго!
На мгновение отстраняюсь – взглянуть в его морозные глазищи, упрекнуть, невесть в чем. Но… не могу. На меня смотрят ласковым взглядом, и я не сдерживаюсь – быстро прижимаюсь к его губам своими, слегка влажными.
Он, слегка удивленный, сначала замирает, но затем отвечает. Не абы-как, а страстно, легонько покусывает за нижнюю губу, собственнически прижимает к себе.
Слегка дрожу от бурно нахлынувших чувств, страшась выпускать из плена сладость рта невыносимо притягательного ведьмака, его, с каждой секундой нарастающий жар.
- М-м-м, - стонет он, и это неожиданным образом вытаскивает меня из омута, в который окунулась прежде.
- Марьяна, - шепчу ему свое имя.
Кажется, самое время познакомиться.
Резко отстраняюсь, в душе – где-то глубоко - неохотно, в реальности же, на самой поверхности, начинаю злиться. На себя, прежде всего. Это ведь он – тот, что украл часть меня, тот, для которого я всего лишь хлопотное звено между ним и его треклятым сосудом.
И пусть этот поцелуй разжег нечто в моей душе, это никак не отменяет тот факт, что ты, Марьяна, полная дура!