10.2
Вот откуда, скажите на милость, в абсолютно пустой квартире взяться скрежету? Настойчивому такому, ни на секунду не умолкающему? Вот и я не знаю. Похоже, что и Старший тоже слегка подзавис, обдумывая одну мыслю на двоих. Ибо замер, весь как-то подобрался, развернулся ко мне и прижал палец к моим пересохшим губам. Ага, как же, буду я молчать в такой страшный момент. Уже и вскрикнуть хотела. Против воли, конечно. Но Констанций шустрее оказался. И намного понятливее. Скоренько зажал мой рот широченной ладонью и теперь, едва дыша, вслушивался в происходящее за дверью.
А звук продолжался. И спустя минуту, и спустя вторую. Уже и третья пошла, а все без каких-либо изменений. Моя неусидчивая натура просто требовала предпринять хоть какое-то действие, лишь бы не затягивало рутинное однообразие. Под конец третьей минуты я всерьез задумалась о том, чтобы куснуть Костика за тыльную часть ладошки. Однако, сделать этого не успела — скрежет затих, а потом по всей квартире раздалось жалобное:
— Му-у-а-ф, — под конец перешедшее во вполне человеческий чих.
— Ничерта не понимаю, — едва слышно сказал Старший, но ладошку свою не убрал. Ему-то можно, а мне — лысого.
Разрешалось только вздыхать и кивать. Что и проделала поочередно.
— Послушай, — так же шепотом продолжил Констанций, — Я снял основную часть ловушек уже, но нужно проверить, что там, — кивнул туда, откуда доносились звуки, усилившиеся, точно нас наконец-то заметили.
Я кивнула. Выбор и правда, абсолютно небольшой.
— Только это, — замялся мужчина, — Не кричи, ладно?
Я вновь методично закивала. Как бы этот способ общения в привычку не вошел... В его привычку! Но все же подвинулась за Костю, да так, что только глаза и выглядывали. Интересно же!
Поборовшись, примерно, минуту, с неуступчивой мной, Старший махнул рукой. Мол, что с тобой сделаешь! Улыбнулась злорадно так, предвкушающе. Но улыбка померкла, едва из-за закрытой двери снова раздался протяжный звук:
— У-у-у-а-а-а...
Браво, хорошую ноту взял неизвестный. Это надо ж, столько времени не дышать! Рекордсмен какой-то! Интересно, что же задумал Михаил? Чего добивается этим? Может, это сигналка какая-то особенная? Но нет, никто в квартиру не врывается, не нападает. Все относительно спокойно. Кроме того, что некто живой орет в закрытой комнате. А как иначе? Была б она открытой, так уже с нее появился кто-то. Очередной финт убийственной логики от Марьяны Красовицкой!
— Ну, пойдем, — позвал за собой Костик, обернувшись лишь за тем, чтобы удостовериться, что я пойду за ним, а не в обратном направлении. Оно, конечно, хотелось бы, но... Может, Старший не все ловушки убрал невидимые, а попасться в одну из них совершенно не хотелось. Поэтому молча поковыляла за ним, оттопырив пятую точку и крепко-крепко вцепившись за талию мужчины. Ему, конечно, польстило такое внимание, но и неудобства тоже доставило немало. Ровно идти у нас двоих не получалось. А со стороны, наверное, мы вообще походили на уродливую гусеницу. Но лучше так, чем совсем никак, верно?
Хорошо, идти пришлось недалеко. Коробов проживал не в пышных хоромах, а в обычной советской двушке. Поэтому сделали мы в такой композиции всего лишь семь шагов. И уткнулись в ту самую, скрывающую нечто таинственное, дверь.
От переключенного на нее внимания, я иногда забывала вдыхать и выдыхать, поэтому последний, седьмой мини-шажок ознаменовался шумным выдохом и не менее шумным вдохом. Вся конспирация насмарку! Хорошо, хоть Костик адекватно отреагировал. Просто скривился, повернувшись. Я развела руками, наконец от него отцепившись. Поздно меня уже исправлять!
Констанций снова повернулся к двери и аккуратно потянул на себя ручку. Дверь, ожидаемо, не поддалась, зато неизвестный солист взял новую ноту:
— У-у-у-а-а-а-у-у-а-а....
Нет, этот звук определенно мне что-то напоминает, вот только что?
— И что теперь, — тыкнула в бок Старшего.
— Выламывать! — категорично припечатал Костик.
— То взламывать, то выламывать, — недовольно пробурчала я, ничуть не опасаясь мнимого рассекречивания. Всё-таки совсем полоумным нужно быть, чтоб не заметить дергающуюся дверную ручку.
— Есть другие предложения?
К несчастью, других идей не было. Поэтому пришлось смириться — к незаконному проникновению сейчас добавится и порча имущества. И это все — за один день. Почему-то я скромно позабыла и о покушении на жизнь, и о жестоком обращении с животными. Никакой нормальный человек не поверит, что это была самозащита и... Самозащита!
— Ломай, — сокрушенно поникла я.
— Отойди тогда на пару шагов назад. Здесь разгон нужен... Да не бойся, — перехватил мой зашуганный взгляд Констанций, — в радиусе трех метров все чисто.
"Надеюсь!!!"
Становиться лепешкой или какой-то страшной каракатицей сегодня не хотелось. Да и вряд ли когда-нибудь захочется...
Так и сделала. Осторожно отступила назад, трясясь на каждом шагу, но ничего не случилось. Угроблюсь как-нибудь потом, наверное?
Пережила! Обрадовалась! И стала наблюдать...
Констанций снял пальто, швырнул его на грязноватый пол, закатал рукава, примерился к двери и лихо впечатал ногу в несчастную деревянную преграду. Одновременно с гулким треском, изнутри просто на меня метнулось нечто завывающее, небольшое черное нечто, благополучно миновав растерянного Констанция...