Мы ехали в последнюю, в этом городе мастерскую, уже и не рассчитывая на успех. Но там заказ приняли, и даже первую примерку назначили через два часа. Эти два часа нам пришлось провести по магазинам, в поисках конфет к свадебному столу. Остальные сладости будут выпекаться дома.
Примерка была не из лёгких. Мы с невестой, огороженные друг от друга занавеской, более часа крутились вокруг портных, пока они не закончили.
Заметив усталый вид своей невесты, я с огромным сожалением, решил ехать домой. По дороге, Аврора уснула на моём плече. А мне оставалось, лишь любоваться её красотой.
Но самый настоящий ад, начался за три дня до свадьбы. Надо было забивать и потрошить овец, курей, уток. Во всю уже выпекались сладости, аромат от которых распространялся по окрестностям городка. Была задействована не только наша печь, но печь в доме сестры.
Мне уже казалось, этот день никогда не настанет.
Но вот мы уже стоим перед алтарём и священником, и даём клятвы верности друг другу. В этот момент, я и без клятвы осознавал, что моя Аврора для меня единственная, и на всю жизнь.
Я легко коснулся её губ своими, и надев ей на палец кольцо, из наших сокровищ, тихо прошептал:
- Жена, моя!
Она одела мне на палец обручальное кольцо, принадлежавшее моему отцу и улыбнулась.
Свадьба была весёлой, шумной, но я почти ничего не замечал, так как не верил своему счастью, что эта красивая девочка, на которую засматривались все гости мужского пола, и которым мне хотелось свернуть шеи, стала моей женой.
Я даже не поверил своим ушам, когда свадьба была ещё в полном разгаре, и гости не собирались расходиться, хотя и были пьяны, подошла Глаша и сказала, что мы можем уже уходить.
В моей комнате нас встретила мама, с иконой в руках.
- Этой иконой, наш брак с твоим отцом, благословили твои дедушка с бабушкой. Мы прожили душа в душу всю, хоть и не длинную, жизнь. Жаль, он не дожил до этого дня! И твои, Аврорушка, тоже. Но они сейчас видят Вас, и радуются. Радуются тому, какая Вы красивая пара
Мамин голос дрогнул, но она продолжила:
- Дети мои, сберегите ту любовь, которую я вижу в Ваших глазах. Заботьтесь друг о друге, поддерживайте, доверяйте и помогайте друг-другу. Храните верность друг-другу. И пусть бог убережёт Вас от соблазнов, и горечи потерь. Пусть Ваш дом будет заполнен счастливыми, детскими голосами. Будьте здоровы и счастливы, дети мои!
Я и сам чуть не прослезился, и крепко обняв маму поцеловал, а затем, притянув к нам жену, обнял её тоже. Втроём мы некоторое время так и стояли, обнявшись, а Глаша стояла в дверях, и молча утирала слёзы.
Сняв с себя пиджак, я поглядывал на жену. Руки её едва заметно подрагивали, когда она снимала шляпку с головы, и доставала шпильки из волос. Я медленно подошёл к ней.
- Тебе помочь?
- Я уже всё, – сказала Аврора, и встряхнув головой, её волосы, словно волной, накрыли её плечи.
Руками я прошёлся по всей длине её, завивающихся волос. На ощупь они были, словно шёлк. Я вдохнул запах ромашки, смешанный с запахом роз. Медленно, развернув к себе жену, я не очень умело, стал расстегивать многочисленные пуговички на платье. Наши пальцы с ней переплетались, мешая друг другу. Не выдержав эту сладкую муку, я припал к её губам, в страстном поцелуе.
Я догадывался чего боится жена. Боится повторения боли, которую она испытала в тот, первый раз. И мне надо было её успокоить.
Наконец последняя пуговичка вылезла из петельки, и я медленно спустил его с плеч. Её тоненькая белая сорочка, скорее больше открывала, чем скрывала. Хорошо просматривались её тонкая талия, и небольшая грудь, которую так хорошо запомнили мои руки и губы, а её длинные ноги, которые оседлали меня тогда, были скрыты подолом юбки.
Увидев смущение на лице жены, я медленно подняв её на руки, тихо закружил по комнате. Она сначала робко улыбнулась, затем шире, и я снова припал к её губам.