- А когда был совершён, этот поджёг?
Чекист и несколько горожан, одновременно назвали день рождения моего сына. У меня зазвенело в ушах, и я схватилась за руку мамы. Наши взгляды с мужем встретились, и он крикнул:
- В этот день, рожала моя жена, и это могут подтвердить повитуха и сосед, он помогал мне, открывать заледеневшие ворота.
Сосед, стоявший близко от меня, тут же крикнул:
- Да, подтверждаю! Да и жена может подтвердить, она слышала крики роженицы.
Из зала, один за другим, стали выкрикивать люди:
- Как Вы проводите расследование? Сажаете, не винных! Наши не могли этого сделать!
И толпа двинулась вперёд. Десяток чекистов, несмотря на ружья, попятились назад.
Ревущую и надвигающуюся на них толпу, остановил крик старшего чекиста:
- Я даю Вам слово, что найду виновных! А этих людей, мы отпускаем!
Я заметила его злобный взгляд, брошенный на председателя городского совета. А ко мне, уже шёл муж. Я вместе с мужем и мамой покинули здание, хотя люди ещё оставались.
Мы не успели сделать и несколько шагов, как меня окликнули:
- Аврора!? Как, ты? Ты меня не узнала?
- Я вряд ли, когда-либо смогу забыть человека, который оставил меня, без средств к существованию.
Я заметила, как он побледнел, озираясь по сторонам.
Глава 19
Григорий
Слова Авроры, заставили меня взглянуть на этого человека. Внешне чем-то похожего на своего отца, но как оказалось, на этом их сходство заканчивалось. Его бегающие в этот миг глаза и вся осанка, говорили о боязни. Боязни того, что Аврора может разоблачить его.
Но моя жена отвернулась от своего, теперь уже бывшего брата, и не прощаясь, двинулась по утоптанной заснеженной тропинке. Мама пошла вслед за женой.
Я кинув последний взгляд, полный презрения на этого «брата», и пошёл догонять жену и маму.
Жена шла уверенным шагом и гордо выпрямившись, но стоило мне взять её за руку, она вздрогнула, и поскользнувшись её одна нога съехала в сугроб. На её глазах выступили слёзы.
Я подхватил её на руки, и прижал к себе.
- Вот так, будет лучше. А то ты едва держишься на ногах, а прибежала спасать мужа.
Жена спрятала лицо, у меня на груди. А потом взглянула на меня и сказала:
- Я почувствовала, что тебе нужна помощь. Я не могла иначе.
- Да, я знаю. Теперь, знаю! – и обернувшись к маме, сказал. – Мама, я отнесу Аврору домой и вернусь за тобой.
- Я дойду сама, сынок. Потихоньку, дойду.
- Ну, нет! Тогда, хватайся за локоть.
Мама улыбаясь, взяла меня под руку. По безлюдной улице, мы так и шли втроём.
Глаша встретила нас на крыльце, веником сметая с моих сапог и с маминых валенок снег. А Аврора тут же бросилась к печи, греть свои руки, чтобы взять сына.
Я посмотрел на эту идиллию: жена с ребёнком на руках, улыбается мне, мама радостно накрывает на стол, а Глаша, напевая какую-то песенку, греет воду для купания.
- «Разве может быть, что-то лучше!» - сам себе улыбаясь, подумал я.
Дни потянулись, своим чередом. Скоро весна. Несмотря на февральские морозы, словно тот не хочет выпускать свои права, нет-нет да выглянет солнышко, и своими тёплыми лучами сорвет, свисающие сосульки. Теперь всё чаще, можно было услышать, как они ударяясь, о всё ещё мёрзлую землю, с грохотом распадаются на мелкие кусочки.
Я больше не ходил к зданию городского совета. Хотя, частенько забегал сосед, рассказать о последних новостях.
Полностью посвятив себя заботам о семье, я думал о том, как мы будем жить дальше. Я знал, что не за горами тот день, когда придётся отдать свои земли колхозу.
В прошлые года, в это время, я уже готовил плуги, бороны, сеялки, к предстоящему севу, а сейчас, я всё чаще думал, что возможно тоже придётся поехать на заработки в город.
Но одна только мысль о том, что придётся расстаться, хоть и на некоторое время, с женой и с сыном, заставляло впадать в уныние.