Конечно, мною рассматривался и вариант, вступления в колхоз, но если судить по рассказам многих очевидцев, это означало, обречь свою семью на полуголодное существование.
Теперь, чтобы не вызвать подозрения у горожан, я возил молоть зерно на мельницу, в соседний городок. А там, для особо любопытных, причиной указывал, лучшее качество муки.
В связи с родами, занятия с детьми, Аврора временно прекратила, но мама, как и раньше, часто приводила детей сестры к нам, для того чтобы угостить их какой-нибудь выпечкой, или просто пообщаться с внуками.
Да и таким образом, как считала мама, она давала возможность сестре, спокойно заняться домашними делами.
Однажды, мама попросила меня сходить за ними. В этот день, я собирался очистить двор от снега, побросав его в огород и на улицу. Но это, можно было сделать и позже.
Я вошёл во двор дома сестры. Меня не удивило, что от калитки к дома, была расчищена, лишь узенькая тропинка. Мама всегда говорила, о занятости сестры и нехватке времени. Я не стал развивать в голове мысль о том, чем занимался в это время года, её муж.
На крыльце, сбив с сапог снег, я вошёл в дом. С порога, я окликнул сестру, и услышав чьи-то голоса, двинулся в том направлении.
Картина, которая предстала перед глазами, заставила меня разинуть рот от удивления. Сестра с растрёпанными волосами, как раз поправляла на себе сорочку, а председатель городского совета, пытался справиться с завязками на подштанниках. Рядом, на заваленном недоеденной едой, столе лежало несколько, уже открытых и всё ещё запечатанных, бутылок вина и стаканы.
- Что здесь происходит? – только это, и сумел вымолвить я.
Сестра двинулась в мою сторону, пытаясь вытолкнуть меня из комнаты. Но я сделал несколько шагов вперёд, и опрокинув стол, крикнул:
- Я ещё раз спрашиваю, что здесь происходит? – переводя взгляд от одного к другому, я увидел, как председатель собрав свои вещи в охапку, пытался выбежать из комнаты.
Но я успел схватить его, за рукав рубахи. Сестра с криком повисла на моей руке, и ему удалось убежать.
Я не стал, его догонять. Оторвав от себя сестру, я встряхнул её за плечи.
- Что ты делаешь? У тебя, четверо детей! Ты понимаешь, что ты делаешь? – и с презрением, оттолкнул её от себя.
Я запустил обе пятерни в волосы, и отошёл к окну, пытаясь разобраться с мыслями, пытаясь осмыслить, увиденную картину.
- А муж, он ведь, рано или поздно, узнает! Ты подумала, об этом? Ты подумала, о детях? Что будет, с ними?
- Муж!? – крикнула она.
Я взглянул на её, искажённое гневом, лицо. А затем, раздался её истерический хохот.
- Муж, – повторила она. – Да был бы он, мужем, был бы он, мужчиной, а не тряпкой, ничего бы этого, не случилось!
От удивления, мои брови взметнулись на верх.
- У Вас, четверо детей! Как ты можешь, так говорить? – с неуверенностью в голосе, я пытался вразумить сестру.
Нагнувшись, она подняла с пола бутылку, которая каким-то чудом уцелела, открыла её, и выпила с горла.
- Он, знает о нас! Уже давно, знает! – чуть ли не добивая меня этим ответом, она положила бутылку на пол, и стала одеваться.
- Где, сейчас, дети? – спросил я, и перешагивая через разбитую посуду, двинулся к выходу.
Сестра, не ответила. Я обернулся, на пороге.
- Где дети, я спрашиваю? – пытаясь усмирить свой гнев, я всё же сделал шаг, в её сторону.
Испуганно посмотрев на меня, она ответила:
- Дети, у сестры мужа.
Чтобы не натворить бед, я вышел из комнаты. Но она крикнула мне вдогонку:
- Ты думаешь, твоя жена лучше!?
Новая волна ярости охватила меня, и я уже повернулся обратно, но вспомнив, как ещё не оправившаяся после родов, жена пришла меня спасать и поддержать, я вновь направился к выходу, лишь крикнув ей: