С Агатой часто происходили бытовые истории, по характеру она была щебетухой — наивной, приветливой, ластящейся при встрече. Ее просили об одолжениях: сходить в магазин, привезти коз, присмотреть за малышней, договорится с рабочими, не знающими русского языка, съездить на велосипеде позвать дядьку Ондрея, заступиться за продавщицу перед милицией (нет у той больше никаких сил терпеть выходки алкаши Аньки, вот эт она руки не распускала, а просто выпроводила её).
“Да, да” — кивала Агата и терпеливо ждала, не отказывала, с радостью заполняла свои часы досуга. Вечером на месте, где собирались ее подружки, делилась воспоминаниями, облекая все в “приключения”. Подружки не сидели раскрывши рот, а язвительно комментировали, долго хохотали, потягивали пиво в перемежку с мороженным, вяленной рыбой, огурцами из теплицы, ворованными сливами соседей. Потом расходились по домам, нежно обнявшись и поцеловав друг друга то в волосы, то в шею.
От деревни девушка шла пешком, платье мерно било по коленкам, иногда она кружилась, вспомнив что-то веселое или напевая песенку. Ее встречал у ворот участка Шрек, она приседала, а юбка пузырилась от движения, длинные пальцы обнимали морду керн-терьера, взъерошивали шерсть на голове. Пес вставал на задние лапы, пытаясь облизать любимого человека, но Агата, смеясь, уворачивалась
Шрек, чисти зубы! фу фу фу. — но потом сдавалась и подставляла для собачьей ласки щеку. А он скептично смотрел на нее, намекая на брожение и явно не лучший запах отрыжки от смешения всех подростковых явств. Пес тянул ее на мостки, посмотреть закаты, там Агата ложилась на лавку, кладя одну руку на лоб, а второй гладила устроившегося внизу Шрека. Он был задумчив, иногда вздыхал, поводил носом и стряхивал ушами травинку, которой она дразнила своего не меру серьезного друга.
Бывало, возвращаясь уже в сумерках, Агата сталкивалась с тем самым высоким и тонко сложенным, но сильным мужчиной. Узнавая друг друга, они проходили мимо молчаливо. Девушка боковым зрением тренированной охотницы отмечала его стан, широкие прямые плечи, красоту запястий, изгиб губ и особый захват сигареты, от которого у нее сжималось сердце и потели ладони.
Пролог (Я просил не любить меня)
Я просил не любить меня
Дом был просторный, обставленный далеко не дачным интерьером. Сориентироваться, где лестница оказалось просто, а вот подняться не так легко. Высокие винтовые ступени кружили голову, явно намекая, что вид со второго этажа может быть еще головокружительнее. Отдышавшись, будто прошла километровое восхождение, и практически забыв свое поручение, Агата стала осматриваться.
На втором этаже однозначно проживал только Матвей, вряд ли холеная Катерина согласилась бы на такие подъемы каждый день.
Середину пространства занимала библиотека, от неё лучами уходили коридоры в несколько комнат. Круговые стены библиотеки были до потолка заполнены стеллажами книг, в центре располагался рабочий остров. На нем как варочная поверхность лежал огромный планшет и стояли, но издалека казалось, висели в воздухе несколько мониторов.
Абсолютная чистота: ни пыли, ни безделушек, ни бумаг, ни еды или кружек — ничего. Совершенный порядок мог бы быть отталкивающим, если бы не освещение. Огромная стеклянная стена с выходом на веранду практически не пропускала свет, а круговая иллюминация, совершенно не заметная с первого взгляда в прозрачных трубках-лампах, давала мягкий жёлтый свет.
Атмосфера полумрака в окружении книг и технологий расслабляла, давала чувство радостного предвкушения от погружения в миры, исследование текстовых троп. Матвей сидел в кресле возле стеклянной стены и с поднятой бровью терпеливо дождался, пока Агата заметит его.
— Здравствуйте! — радостно воскликнула девушка, — какая красота!
— Здравствуй, — он отложил книгу и встал навстречу приближающейся гостье, которая продолжала искренне улыбаться.
— Вот это библиотека! Обалдеть. А можно посмотреть?
— Да. — ответил он ровным, приглушенным голосом. — посмотри.
— Я. Тут.. — Агата уловила холодность от приёма и вспомнила, что надо бы объяснить причины своего прихода. — Ахаха, знаете, меня послали к вам поговорить по поводу шлагбаумов… -
Радость от встречи и место действовало на нее опьяняюще. Но Матвей отвечал односложно и недовольство читалось в его позе.