Летний послеполуденный зной и пар от плиты покрывал кожу девушек испариной. Они весело переговаривались, перебрасывали друг другу то овощи, то полотенце, то шутки. Старшее поколение уже завершили свои кулинарные задачи: пироги, жаркое, отбивные, запеченную птицу, фаршированные яйца, грибы, рулеты, и кучу изысканных блюд: меланзану, террин из печени по-датски, крокеты из курицы, крокеты из трески, хумус, инжир с ветчиной, запеченные мидии, сардины в уксусе, карпаччо из говядины с трюфелями. Оставалось доварить суп-пюре по собственному рецепту Катерины и нарезать “но не заправлять!” зеленые салаты. Для этого на дежурство и оставили веселую троицу. Вика, самая языкастая из них, разложила морковь и огурцы и, подражая поварихе в советской столовой, рассказывала бородатые анекдоты:
-“Галя, — она опускала тембр своего голоса до грубого и твердо проговаривала “г”, - смАтры мАрковка как “причиндалы” моего мужа. (меняла голос на писклявый) — что такой же большой? — нет, такой жА грязный!”
Алеся и Агата покатывались со смеху, не столько с анекдота, сколько с манеры Вики передразнивать старые шутки.
— ох, — вздохнула Алеся, поправила свой темный хвост и, сладко потянувшись как кошка, запрыгнула на стол между мисками с уже нарезанными салатами.
— работай давай, — Вика запустила в нее полотенцем, — а то барыня государыня недовольна будет.
Кухню построили однокомнатную, около 30 квадратных метров, но так как использовать ее планировали пару дней на фестивале, то никто не озадачился удобством расположения плиты и ящиков для хранения. При входе справа стояли духовые шкафы и огромная газовая плита. Агата отвернулась от плиты на звук упавшего полотенца и из-за плеча посмотрела, на подруг. Она занималась супом, “большая ответственность” как сказала ее бабушка.
— ой, а вы слышали. Сегодня на празднике будет Анкельсон, — произнесла Алеся. Агата вздрогнула и через секундное колебание спросила:
— Матвей тут?
— нет. — Алеся фыркнула, — при чем тут Матвей. Он никогда не участвует в праздниках своей жены. Приедет его брат — Михаил.
— ого! — удивилась Вика, — откуда у тебя эти новости?
— От верблюда, — съязвила Алеся (не выдавая своих осведомителей), закинула ногу на ногу и принялась крутить свой локон, — Ох… Вот бы произвести на него впечатление. Интересно, какие девушки ему нравятся.
— А это важно? — спросила Агата.
— Е моё. Конечно. Ты его фотки видела? — Алеся перешла в оборону.
— Нет. — Агата улыбнулась и продолжила помешивать суп, поддерживая в большой кастрюле правильную температуру. Еда у нее выходила чудесной, это знали все в деревне.
— Там такая фигура, — пояснила интонацией Алеся — и, главное говорят, что он умный, как Гейтс. Умный, богатый, красивый мужик. И мой поклонник, разве не круто?
— Очень круто. — рассмеялась Агата.
— Ну вот, и я о том же. — подтвердила Алеся и спрыгнув со стола и встала рядом с Викой, опираясь бедром о стол. Она выхватила с разделочной доски сладкий перец и продолжала:
— я вам больше скажу, он уже приехал, и я вчера его встретила в магазине.
— и че, как? — интересовалась Вика, сосредоточенно стуча по овощам.
— даже лучше, чем на фотках. — ответила Алеся.
— познакомилась? — механически спросила Вика.
— пока нет, — ответила Алеся, что-то задумчиво планируя.
— аа, девочки, наверное и я его видела — Агата выключила плиту, накрыла кастрюлю крышкой, и повернулась к ним. — ахахаха. Помните я вам рассказывала.
Вика с Алесей как по струнке встали напротив Агаты, складывающую полотенце и широко улыбающуюся:
— это наверное тот самый “мистер широкие плечи”, которого я встретила на берегу. — подруги странно молчали, поэтому девушка им пояснила.
— ну, такой весь из себя “красапетка” уходил с берега, а я только пришла. Помните? Он идёт походкой тигра, и я такая думаю — это настоящее, истинное мужское божество. Жнец сердец, спустился собирать поклонниц. А смешно сама-то. Сама пялюсь все это время! что он даже удивленно остановился и смотрит, в чем дело…ахахахаха
— то есть даже не красапет, а красапетка? — раздался голос позади.
Агата увлеченная одной ей смешным воспоминанием не услышала входящих шагов. Однако теперь она догадалась, почему девочки, повернутые ко входу лицом, не реагируют на рассказ.