Он наклонился чуть пониже, так, чтобы они могли получше разглядеть манускрипт. Затем он закрыл ящик и положил его на руки Будды, из которых его и брал.
Сделав это, лама отступил на шаг и замер на месте, спиной к Чандре и лорду Фроуму. Он благоговейно взирал на лицо Святого, чья голова едва ли не достигала потолка.
Когда Чандра и лорд Фроум встали с колен, девушка поняла, что их беседа с ламой закончилась. Все, что он хотел и должен был им сказать, он уже сказал. Пустословие здесь было равносильно святотатству. Лама сделал им неоценимый подарок, позволив увидеть манускрипт своими собственными глазами, и теперь пришла пора уходить.
Она потянула лорда Фроума за руку. Наверное, он тоже понял все без слов, потому что покорился ей, и в полной тишине, нарушаемой только звуками их шагов, они направились по тем же переходам назад.
Они шли долго, и уже было подумали, что заблудились, когда внезапно перед ними возникла дверь в библиотеку, в Которую они поспешил войти.
Только тогда Чандра высвободила свою руку из руки лорда Фроума. У нее осталось впечатление, будто состоялась какая-то особая церемония, которая связала их незримыми узами и из которой они вышли совершенно обновленными. Изменилась их внутренняя суть, хотя трудно было объяснить, как именно.
Страшась слов и опасаясь, что звук голоса разрушит сейчас все то, что она переживала сердцем и умом, Чандра взяла со стола рукопись, которую они там оставили, и вопросительно посмотрела на лорда Фроума.
Впервые после долгого молчания он заговорил:
— Я повидаюсь с настоятелем. Подождите меня у ворот.
Он вышел из библиотеки и удалился по коридору, который — Чандра знала это — вел в ту часть монастыря, куда ей вход был запрещен.
Девушка вышла во двор, где находились главные ворота и стояли их лошади.
Там было несколько монахов, которые при ее виде заулыбались. Их черные глаза выражали любопытство и интерес.
Чандра заговорила с ними, и они стали расспрашивать ее о стране, в которой она жила, климате Англии и прочих житейских вещах, Какие бы ответы она ни давала, монахи неизменно смеялись. Чандра подумала, что многие из них были обычными здоровыми юношами, для которых жизнь еще не потеряла привлекательности, даже несмотря на то что для них она ограничивалась стенами монастыря, где господствовала каждодневная рутина молитв и обязанностей, связанных с поддержанием жизни огромного здания.
Беседа Чандры с монахами была недолгой. Вскоре появился лорд Фроум. Его сопровождал не настоятель, а старший лама, который приветствовал их, когда они впервые приехали сюда.
Он попрощался с Чандрой, вложив в свои слова все очарование Востока, что, как она подумала, было скорее достоинством дипломата. Затем под рев труб они начали спускаться по крутой горной тропинке, которая вела в долину.
Выехав на большую насыпную дорогу, они, как обычно, двинулись в затылок друг другу, и даже после того как они добрались до Катманду, улицы были так загружены людьми, что вести разговор оказалось невозможно.
«Мы поговорим об этом, когда вернемся в посольство», — сказала себе Чандра и тут же подумала, а что, собственно, она собирается сказать лорду Фроуму.
Ей было трудно привести в порядок свои мысли и чувства, касающиеся того, что произошло в монастыре.
В общем-то все показалось ей чудесным, и она знала, что даже если им больше никогда не удастся увидеть, а тем более прикоснуться к манускрипту Лотоса, то, что они видели его, знали, что он действительно существует, само по себе было чудом, для описания которого не подходили обычные слова.
Они добрались до посольства и едва успели войти в парадную дверь, как узнали, что этим вечером устраивается грандиозный прием по случаю их отъезда и что времени у них остается совсем мало. Они должны быстро принять ванну, переодеться и тут же спуститься вниз, в банкетный зал.
Чандра поспешила в свою спальню, размышляя на ходу, какое же из прелестных сари, подаренных лордом Фроумом, лучше всего подойдет ей для этого случая.
Она уже надевала все эти платья, каждое по одному разу, розовое, зеленое и голубое, и ей было трудно решить, какое же шло ей особенно, ведь они были такие очаровательные.
Улыбающаяся горничная предупредительно открыла перед ней дверь спальни, и тут она увидела на своей постели еще одно сари, которое было гораздо красивее всех сари, когда-либо виденных ею.
— Это мне? — воскликнула она, зная ответ заранее.
Горничная хихикнула, выражая свою радость.
— Подарок от лорд-сахиба. Сегодня прийти очень особый сари, — на ломаном английском пояснила она.
С этим никак нельзя было не согласиться, подумала Чандра, ибо это желтое с золотым оттенком сари напоминало ей о сиянии солнца. Кроме того, оно было все расшито красивыми узорами и усыпано жемчугом и крошечными топазами. Кромка была отделана золотой нитью и топазами покрупнее.
Оно произвело на Чандру потрясающее впечатление, и потом ей пришло в голову, что такое сари, должно быть, стоит бешеных денег и незамужней девушке просто неприлично принимать от чужого мужчины такой дорогой подарок.
Ну и что, подумала она в следующую секунду, пусть говорят все что угодно. Пусть это посчитают предосудительным, но она не может отказаться от такой прелести.
Чандра приняла ванну и надела это сари. Когда она встала перед зеркалом, ей сразу же стало ясно, что никакой другой наряд не мог так идеально подойти ни к ее фигуре, ни к цвету ее волос. А главное — он гармонировал с ее внутренним миром, состоянием души. Ни в каком другом платье она не могла бы выглядеть более привлекательной.
Горничная принесла Чандре несколько маленьких желтых лилий, которые в изобилии росли в саду и были точно такого же цвета, как и сари.
Так же, как она делала это прежде, непалка вплела цветы в волосы на затылке Чандры, и та встала, чтобы посмотреться в высокое зеркало. В этот момент раздался стук в дверь, которая вела в соседнюю комнату.
Эта дверь не открывалась с того самого вечера, когда она ходила с извинениями к лорду Фроуму.
Теперь, когда она произнесла «Войдите!», у нее вдруг всплыла мысль, от которой ее обдало жаром. Значит ли ее присутствие для него то же самое, что его присутствие для нее? Думает ли он когда-нибудь о ней?
Лорд Фроум переступил порог и оказался в ее комнате. У Чандры даже перехватило дух, так он поразил девушку своим великолепием. Его фрак блистал множеством наград, которых Чандра до этого не видела.
Он стоял, молча любуясь ею. Взволнованная от переполнявших ее чувств, девушка сказала, слегка запинаясь:
— Я… я не знаю, как… благодарить вас… Я думала, что невозможно найти сари более красивое, чем те, что вы мне уже подарили… но это сари… оно просто не поддается описанию!
— Человек, у которого я купил его, — произнес лорд Фроум, — объяснил мне, что он привез это сари из Индии специально, чтобы предложить королеве. Когда-то оно принадлежало княгине раджпутов, и ему больше ста лет! Именно поэтому я и подумал, что вам оно понравилось бы.
— Я просто влюблена в него! — воскликнула Чандра. — И, несмотря на то что я понимаю, что не должна принимать такой дорогой подарок, это сари настолько восхитительно, неотразимо, что я… не в силах отказаться.
— Если бы вы так поступили, то обидели бы меня до глубины души. К тому же я купил для вас одну вещь, которая идет к этому платью. Она будет напоминать вам о том интересном времени, которое мы провели вместе, и, в частности, о том, что нам довелось испытать сегодня.
Он говорил спокойно и серьезно, и у Чандры отлегло от сердца. Ведь она так боялась, — хотя и считала это маловероятным, — что лорд Фроум скептически или даже насмешливо отнесется к той одухотворенной торжественности, с какой лама обращался с манускриптом Лотоса.