Голос Ника стал гораздо ниже обычного, а глаза нереально потемнели. Настолько резко, что даже в сумраке помещения, я увидела, как медовую радужку затопила темнота. И теперь я была уверена, что мне это не померещилось в прошлый раз.
От страха, сильнее вжалась в дверь, и не могла сдвинуться с места. Ледяные капли, колкими иголками, скатились по спине и дрожь прошла по телу. Всё моё существо вопило, что передо мной стоит не человек. Но разумом я понимала, что такого просто не может быть!
Ник же, заметив моё состояние, заскрипел зубами, сжимая кулаки.
- Прости, я не хотел тебя пугать. День был тяжёлый, — голос его смягчился, а глаза вернули прежний оттенок.
Я в шоке смотрела, как зрачок сужается.
- Кто ты? — в полу-страхе выдохнула.
- В каком смысле? — слишком нервно ответил вопросом на вопрос Ник, и отдалился, пряча лицо в тени.
- Твои глаза…
- А ты разве не знаешь, когда человек злится, зрачки его расширяются? У меня это особо-выраженный наследственный синдром, — кривая улыбка коснулась губ Ника, край которых освещала луна из окна.
- Ладно. Я п-пойду тогда, — я сделала вид, что поверила в эту чушь и нащупав ручку двери, уже собралась убежать.
- Лера, — обречённый вздох, заставил меня остановиться. — Я правда не хотел тебя пугать. Только не тебя. И поверь, я тебе зла не причиню. Не бойся меня, — немного подумав, Ник добавил. — Я пойду на праздник. Подожди меня, если можешь. Дорогу я не знаю.
- Хорошо, — я тоже выдохнула, усмиряя бешено бьющееся сердце. — Я на улице подожду.
Чтобы не злить Ника ещё больше, накинула на голову платок, и выскочила за дверь. Натянула на лицо улыбку. Ещё не хватало, чтобы остальные догадались о моем внутреннем состоянии. Всю душу выворачивало наизнанку от произошедшего. Ведь мне не показалось? Его глаза – это просто нереально. И нет такого синдрома! По крайней меря, я о таком не слышала.
- Ник с нами, только попросил подождать ещё немножко, — сиплым голосом сказала, когда села рядом с Зиной на сиденье.
Бабушка с дедушкой сидели напротив, заняв с удобством три места. И одно свободное осталось с моей стороны.
- Зин, может, поменяемся? — с надеждой спросила, но подруга только лишь фыркнула, не отрываясь от телефона.
- Если буду с места на место скакать, то всё платье помну. Знаешь, сколько времени мы со Стёпкой его расправляли, чтобы не дай бог, хоть один залом остался? И ты, давай, отодвинься, — Зина выдернула из-под меня край юбки, — уже помяла.
- Вы тут сговорились, пока меня не было? Да? — я посмотрела на довольных родственников и подругу. Степана за спиной не видела, но знала, что он ухмылялся.
- А вот не буду, — настырно буркнула.
- Отодвинься, — Зинка убрала телефон и смотрела на меня исподлобья.
- Отодвинься, сказала я.
- Нет!
- Отодвинься, Голикова!
Мы могли спорить до бесконечности, но к нам уже подошёл Ник.
- Добрый вечер, извините, что заставил ждать, — в своей вежливой манере, поздоровался он. На лице его не было удивления нашей шикарной каретой. Обидно, должна сказать. Мы так старались, чтобы впечатлить всех. Но то, старенькие жильцы Малых Лоз, а Ник взрослый мужик. Мало ли что он успел повидать на своём веку? Судя по количеству и качеству мебели, он не нуждается в деньгах.
Как только Ник оказался рядом с каретой, она неожиданно дёрнулась и раздалось взволнованное ржание лошадей.
- Тпруа Ласточка, тпруа Зефирка. Успокойтесь, — Стёпка натянул поводья и остановил лошадей, прежде чем они сорвались с места.
Мы с подругой обернулись, и от испуга Зина вцепилась в мою руку, и если бы не была в перчатках, то точно расцарапала когтями мою кожу. Я, с тихим шипением, попыталась расцепить тонкие пальцы, но ничего не получалось. Пришлось мужественно терпеть.
Ник, немедля, оказался возле лошадей, и встав между ними, положил руки на морды. А дальше было какое-то волшебство. Лошади тут же успокоились и разве что не облизывали его. Ник что-то шептал им. Я навострила уши, пытаясь расслышать, что за слова он шепчет. Надо бы научиться, вдруг пригодится.
- Что ты сделал? — в голосе Стёпы проскользнуло удивление.
- Ничего такого, просто успокоил. Животные меня любят и слушаются, — ответил Ник. — Тебе помочь?
- Нет. Садись в карету, я свою работу никому не доверю, — на полном серьёзе ответил Степан. Он и правда не любил, когда кто-то пытался помочь, чем бы он не занимался. Такой вот самостоятельный у нас друг.
Нику ничего не оставалось делать, как запрыгнуть в карету и сесть рядом со мной. Я по инерции подвинулась ближе к Зине, чтобы освободить мужчине побольше места. А подруга, чтоб её, что есть силы пихнула меня обратно. Ты смотри, даже платья ей своего не жалко. И никакие заломы её не волнуют, лишь бы добиться своей цели – сблизить меня и мужчину.