И в сердце пребывает, как в столице,
Готов и на чело мое пробиться,
И стать во всеоружье над бровями.
Но та, что буйно вспыхнувшее пламя
Терпеньем и стыдом унять стремится,
Чей разум - неприступная граница,
За нашу дерзость недовольна нами.
И вот Амур показывает спину,
Надежду потеряв, бежит, горюя,
Чтоб затвориться в оболочке тесной.
И я ли повелителя покину?
И час последний с ним не разделю я?
Ах, умереть, любя, - конец чудесный!**
Мне почему-то показалось вдруг, что Алек должен узнать мой секрет, что я должен разделить с ним в этой вечности всё (надеясь и переживая одновременно, примет ли он меня после того, как узнает про моего сына.)
Я вскочил с постели и строго сказал: “Быстро собирайся! Я хочу тебе кое-что показать и рассказать!”
Алек проникся серьёзностью момента, мигом собрался и вопросительно посмотрел на меня. Я взял его за руку и открыл портал к подножию волшебной скалы. Алек удивлённо осматривался по сторонам и потом сказал, что, мол, уже несколько раз тут бывал, когда обследовал остров и один, и со мной.
Я молча взмахнул рукой, убирая чары, и тут же в скале открылся проход. Опять взяв Александра за руку, повёл за собой в округлую пещеру. Там в центре висело, освещённое всеми цветами магической радуги, хрустальное яйцо.
Алек подошёл поближе и присмотрелся, а потом ошарашенно вскрикнул (и я понял, что в нём заговорил врач): - Магнус! Но как? Зачем? Почему он до сих пор жив? Почему именно здесь? Кто это?
Я подошёл и встал так, чтобы видеть глаза своего парня. Именно они в первую очередь скажут мне всю правду! И, глубоко вздохнув, медленно и обстоятельно рассказал Алеку всё.
Я не ошибся в нём. Он тоже обозвал Камиллу, но более жёстко, чем это сделала Катарина, а потом обнял меня и, поцеловав в щёку, произнёс:
- В первую очередь это твой сын. И я буду любить его так же, как тебя. И приму любое твоё решение о моменте пробуждения… Макса. Ты не против, если мы назовём его так в память о моём младшем брате?
Я растроганно поцеловал Алека в губы и прошептал: - Спасибо, родной. Нет, я только - “за”!
Запечатав опять скалу, мы рука об руку вернулись домой, где были встречены ругающейся Иззи, которая заставила нас сесть за стол и поесть, пока сама отчитывала нас за глупое желание носиться по острову на голодный желудок.
***
В мирских заботах, в написании научных трудов и проведении исследований, в любви и безмятежности мы с Алеком затерялись на этом острове до 1629 года (около 269 лет), пока в один дождливый день я не получил письмо от Катарины, в котором она сообщала, что чума вернулась вновь. Теперь Камилла “веселилась” в Италии.
___
*Константин Бальмонт «Фата Моргана»
**Франческо Петрарка Сонет CXL (перевод З. Морозкиной)
========== По колено в ненависти ==========
Заклинанья лягут, как кинжалы.
Слышно страсть в неистовых ударах.
Взгляд — экстаз и боль, как пик забавы,
Смерть врага, как дар, хоть и в кошмарах.
Я как гроза. Я по колено в ненависти.
Обрело дыхание моё предназначение —
Тотальная война с человечеством,
Миллионы умрут, ведь перепись
Совершится моими руками.*
Италия 1629-1631
POV автор
Историки описывают следующий пик начала чумы следующим образом:
«Бубонная чума продолжала время от времени поднимать свою уродливую голову в Европе еще на протяжении нескольких столетий. Одна из самых разрушительных вспышек началась в 1629 году, когда войска, принимавшие участие в Тридцатилетней войне, принесли инфекцию в итальянский город Мантую. Богатые жители бежали в деревни, и основными жертвами чумы оказались бедные люди.
В течение следующих двух лет чума распространялась по сельской местности, но поражала и такие крупные города, как Верона, Милан, Венеция и Флоренция. В Милане и Венеции городские власти отправили больных на карантин и полностью сожгли их одежду и имущество, чтобы предотвратить распространение болезни.
Венецианцы даже изгнали некоторых жертв чумы на острова соседней лагуны. Эти жестокие меры, возможно, помогли сдержать болезнь, но до того времени погибло 280 тысяч человек, в том числе и более половины жителей Вероны. Республика Венеция потеряла треть своего населения — 140 тысяч человек.» **
Магнус и Алек прибыли в Мантую, где их уже с нетерпением ждала Катарина. Она сообщила, что если раньше Камилла, чтобы разжечь эпидемию, посыла своих любимцев-черных крыс с их всадниками-блохами, то теперь она совсем озверела, и лично отравляет колодцы, бросая туда умерших от болезни, или подкидывает в дома здоровым людям заражённую одежду.
Причём, где она провела эти два с половиной века, неизвестно, но сейчас стала более могущественной, опытной и искусной, чем раньше.
POV Магнус
Ещё на острове Алек постоянно интересовался открытиями учёных, врачей и даже астрологов и алхимиков в вопросах лечения чумы. Особенно продвинулся в этом вопросе Мишель Нострадамус***, который сам потерял семью из-за этой болезни. Александр изучил все его записи, которые смогла после смерти астролога достать Катарина и прислать нам.
На основе этих записей Алек создал лекарство, которое если полностью не вылечивало болезнь, то стимулировало иммунную систему заболевшего начать саму активно бороться с болезнью. Усиленное моей магией лекарство давало 100% выздоровление, если его начинали принимать на ранней стадии болезни, и 50% — при тяжёлой стадии. Учитывая, что до этого вообще не знали, чем и как лечить, это были прорыв и чудо.
Мы втроём проходили по селениям и городам и лечили людей. Сначала неохотно, но потом то ли от безысходности, то ли от желания верить в чудеса люди стали принимать лекарство. Выздоровевшие помогали нам находить заболевших, и уже сами поили тех волшебным снадобьем. Но, безусловно, находились и те, кто опять обвинял нас в сговоре с дьяволом и желал нашей смерти.
В это время Катарине сообщили, что из созданных нами приютов (которые продолжали функционировать и через двести лет, и оттуда вышло много известных в будущем людей науки, искусства и даже полководцев) стали пропадать дети в возрасте 14-15 лет, причём все были необыкновенно красивы и божественно сложены. Алек, услышав эту новость, грустно пошутил, мол, а не завёлся ли в наших краях новый Жиль де Ре. ****
Эта идея не показалась нам с Катариной сумасшедшей, и моя подруга пообещала узнать подробности исчезновения детей и событий предшествующие этому.
Каково же было наше удивление, когда оказалось, что недалеко от Вероны стоит одинокий странный замок, в котором проживает какой-то далёкий потомок Жиля де Ре вместе со своей любовницей, белокурой красавицей, которая по совместительству является ведьмой. Всё оставшееся в живых население старается обходить этот замок стороной. По ночам из его открытых окон доносятся сатанинский смех, детские крики и мольбы, плач и стоны.
И именно карету с гербом этого вельможи видели около приютов за день или два до пропажи детей. К подросткам подходили или симпатичный черноволосый незнакомец, или красавица-блондинка. Они давали детям сладости или одежду и какую-то склянку с чёрной жидкостью, говоря, что это средство защищает от чумы, но его надо выпить ровно в полночь. И когда в это время жидкость выпивалась, то юноша или девушка, принявшие её, исчезали прямо из спальни, просто растворяясь в воздухе. И больше их никто не видел.