— А я обещал Эми ростбиф.
— Росбиф тоже есть. Не все ведь любят рыбу.
Ресторанный зал находился напротив бара, и уже в половине седьмого в нем набралось немало посетителей. На столах лежали зеленые скатерти, стояли свечи в зеленых подсвечниках и цветы в серебряных вазах. Посредине на большом столе между растениями в горшках на огромном серебряном блюде были затейливо разложены всевозможные фрукты.
Три столика были заняты, на двух еще стояли таблички. За одним из столиков уже ели что-то золотисто-коричневое с невероятно привлекательным ароматом специй.
— Может быть, карп? — спросила Эми, когда юная черноволосая официантка проводила их к столику и зажгла свечу.
— Почему бы и нет? Хочешь попробовать?
— В следующий раз, — с сожалением отозвалась Эми. — Мой желудок жаждет ростбифа.
И ее желудок не был разочарован. Официантка без всякой суеты приняла заказ и, сразу поняв, что они заехали в паб по дороге, почти тотчас принесла ростбиф. Даже если бы Эми хотела к чему-нибудь придраться, она бы не смогла это сделать при всем желании. Ростбиф был такой нежный, что ей почти не требовался нож, овощи и соус приготовлены так, словно повар стоял у Эми за спиной, когда она сама готовила ростбиф для своего семейства. Пудинг же оказался выше всяких похвал.
Аппетит вернулся к Эми мгновенно, и она сама не заметила, как опустошила тарелку, после чего почувствовала себя куда увереннее и сильнее. Слишком долго она не давала своему телу нормального топлива, держась исключительно на нервах, и теперь как будто опьянела от еды. Она посмотрела на Пола, и ей понравилось, как он ест — сосредоточенно, неторопливо, аккуратно. Как я ему благодарна, думала она, за то, что он привез меня сюда, за все, что он для меня сделал, за то, что он такой милый…
Эми одернула себя и сказала первое, что пришло ей в голову:
— Тарелки не такие.
— Что? — не понял Пол. — Почему не такие?
— На них должны быть ивы, — зачем-то сказала Эми. — А ножи… — Она коснулась ручки своего ножа. — Ножи должны быть тяжелые, серебряные. — Эми умолкла и, опустив глаза в тарелку, сложила вместе вилку и нож. — Извини. Сегодня такой длинный день.
— Приятно видеть, что ты наконец-то нормально ешь.
— Ужасно вкусно, Пол. Не помню, чтобы мне еще где-то так понравилось.
— Ну, Хайди — великая кулинарка.
Умиротворенная его голосом и всей атмосферой ресторана, Эми с удовольствием смотрела, как он доедает ростбиф.
— Хайди как будто не английское имя.
— Наверное. Она ведь шведка. Они познакомились, когда девушка приехала сюда на год учить английский язык.
— А где она научилась так хорошо готовить английские блюда?
— Не знаю. Научилась где-то. Она и Оуэн — замечательная пара. Стоит им к чему-нибудь прикоснуться, и все у них получается.
Эми улыбнулась. Ей понравилось, как Пол с любовью и без зависти говорил о своем друге.
— А что он имел в виду, когда сказал, что ваши прозвища имеют свою логику? — спросила она. — Я что-то не поняла. Вряд ли он был в детстве толстым.
— Не был.
— А почему тебя звали Фрик?
— Я тебе расскажу, но не сейчас. Сначала надо закончить с одним делом.
— Ты прав. — Однако Эми трудно было удержаться от вопросов. — А что из себя представляла школа, где учили говорить прирожденно властным тоном?
Когда Пол назвал одну из самых известных школ, Эми обуяло любопытство, недаром она сама работала в школе.
— Неужели там в самом деле учили мальчиков говорить уверенно?
— Это получалось само собой.
— А у тебя не получалось? — Эми знала, что задает слишком личный вопрос, но ей неудержимо хотелось знать о Поле как можно больше. — Ты специально решил говорить иначе?
— Не знаю.
Пол забыл о еде. Потом он с одному ему присущей грацией пожал плечами и стал глядеть на огонек свечи, возможно вспоминая прошлое. Судя по выражению его лица, картинки были не из веселых.
— Я ее ненавидел, — наконец произнес он.
Эми отпрянула, в очередной раз осознав, что она ничего не знает о Поле. Они настолько хорошо понимали друг друга, что ей не верилось, что вчера она еще и не подозревала о его существовании.
— Тебе было плохо в школе? — сочувственно спросила она. — С самого начала и до конца?
Пол нахмурился.
— С годами привыкаешь.
— Но это похоже на пожизненное заключение… — Эми представила маленького печального мальчика, выброшенного из любящего дома в мальчишеское злое общество. — Думаю, твои родители хотели как лучше.