Эви последовала его примеру, осторожно пригубив горячительный напиток. Она понимала, что так пропадет напряжение и неловкость между ними, станет проще разговаривать, появится больше искренности.
– На самом деле, я не планировал искать тебя и никогда не задумывался о том, что однажды мы вновь встретимся, – голос Лео не дрогнул, он так легко произнес эти пугающие слова, от них веяло безразличием.
– А я никогда не забывала о тебе, переживала, всегда надеялась на то, что ты найдешь меня, несмотря ни на что. Как глупо было с моей стороны, – также искренне призналась Эвелина, с особым усилием сдерживая непрошенные слезы, она не покажет то, как сильно ранили ее резкие слова.
Лео застали врасплох таким эмоциональным признанием. Теперь он осушил бокал в один заход. Каждое слово девушки отзывалось острой болью в сердце, от чужих непролитых слез мурашки побежали вдоль позвоночника. Только не было чувства неправильности своих поступков. Лео прекрасно отдавал себе отчет, что никогда бы не изменил своего решения. Ни тогда, ни сейчас.
– Мы теперь чужие друг другу люди, Эви, – имя все еще произносилось с легкой теплотой в голосе. – Мы можем попробовать узнать друг друга заново, попытаться стать друзьями, тем более я не смогу бросить тебя здесь совсем одну, – Лео провел пустым бокалом, который все еще сжимал в пальцах, в воздухе по кругу. – Здесь небезопасно, несмотря на все уверения Сюзи, – с какой же нежностью он вспоминал о той девушке. – Люди-то может и замечательные, только здесь всё решают деньги. Кто больше заплатит, тот и рулит банкетом, – объяснил своё предостережение. – Не продадут и не предадут Стива, но остальных обитателей нашего дворца пустят на корм акулам и даже бровью не поведут, – усмешка была очень болезненной, словно ему самому пришлось испытать все на собственной шкуре.
– Так, значит мне и тебя бояться надо? – последовал вполне логичный вопрос из уст девушки, её бокал все еще был наполовину полон.
– Меня в первую очередь, – в голосе не было слышно и намека на неудачную шутку.
– Ты прикалываешься? – озадаченно.
– Никаких шуток, Эви, – и снова этот пугающий пустой взгляд. – Я не настолько привязан к временному пристанищу, так что, как только предложат более выгодные условия, я буду рад свалить отсюда, при этом не забыв слить всю информацию, – губы растянулись в стороны наподобие улыбки.
Они уже не следили за количеством выпитого. Предполагалось, что алкоголь поможет им найти общий язык, только в комнате воцарилась идеальная тишина. Каждый осмысливал слова своего собеседника, периодически припадая губами к бокалу. Что-то стремительно менялось в отношениях между ними. Горькая правда выдергивала из крепких объятий фантазии в жестокий реальный мир. Каждый из них проживал свою собственную жизнь. И если кто-то отчаянно мечтал воссоединиться после долгой и тяжелой разлуки, то кто-то также отчаянно желал избежать любых контактов.
Лео наблюдал, как девушка усердно копалась в своей голове, что даже не заметила, как слезы нескончаемым потоком бежали из ее глаз. Он не спешил выдернуть из самокопания свою собеседницу, с наслаждением упиваясь чужими слезами. Не боялся признаться себе, что побитый вид девушки доставлял ему небывалое удовольствие. Лео помнил, как подруга плакала в тот проклятый день, но и тогда он не испытал к ней ни капли сочувствия или сожаления. Его душа покрылась чёрствой коркой в тот миг, когда перед глазами пронеслось тело матери с мольбой о прощении в, полных слез, глазах.
– Пойдем спать, завтра предстоит тяжелый день для тебя, – Лео подхватил опьяневшее тело, резко устремившееся упасть со стула. – Тебе стоит научиться пить, иначе не выживешь тут, – по-доброму пожурил девушку, поднимая её на руки.
– Я не хочу спать, – заканючила Эви, пытаясь вырваться из рук.
– Скажем об этом завтра утром Стиву, который не пропускает ни единого совместного завтрака, – Лео проявил чудеса ловкости, удержав брыкающуюся девицу на весу.
Эвелина что-то невнятно замычала, утыкаясь лицом в его шею. Кажется, она быстро сдалась под действием алкоголя, а они всего лишь выпили две бутылки красного полусладкого. С учетом того, что Лео, как настоящий рыцарь, принял весь удар на себя, осилив большую часть всего объема.