Площадь моделей была неописуемо великолепной. Грациозные здания-башни были расположены вдоль каменного бульвара, словно аллея из цветущих деревьев. Казалось, что этому стеклянному коридору и вовсе нет конца, настолько он был длинным. Лишь экраны на каждом здании говорили о том, что же в нем скрывается. Рекламные ролики презентовали лишь те товары и бренды, которые были именно в их помещении. А люди… какие же потрясающие и неотразимые персоны ходили по этой улице. Эвелина готова была останавливать каждого и просить фотографы, будто все они чертовы знаменитости. Может так и было, только она об этом не знала.
Ламберт же чувствовал себя, как рыба в воде. Здоровался почти с каждым встречным человеком, они мило о чем-то беседовали, а потом также мирно расходились, как будто незнакомцы. В каждой башне они тратили не меньше часа. Эви думалось, что больше времени уходило на заигрывания персонала с Лео, чем на подборку и примерку всех нарядов. Но комментировать она не стала, тем более её смущали высокомерные взгляды здешнего персонала. Лео ничего не замечал или ему было безразлично чужое мнение. Больше всего они проторчали в салоне красоты. Лео, сто процентов решив отыграться, отправил её абсолютно на все процедуры, которые тут имелись. Начиная от банальной эпиляции каждой зоны на теле, заканчивая массажем. Грех жаловаться, конечно, особенно когда на это уходят чужие деньги. Но для Эви это было тревожным моментом. А вдруг сумма, потраченная сегодня на нее, добавится уже к имеющемуся долгу? Такими темпами она никогда не сможет его вернуть. Что ещё больше пугало, так это то, что за эти шесть месяцев с зарплаты не забирали никаких процентов. Никто не поднимал этот вопрос. Поэтому Эви оставалось лишь откладывать большую часть на день икс, чтобы можно было оставить деньги и сбежать с чистой совестью.
Они вернулись к самому началу мероприятия. К дому уже начали подъезжать машины гостей. Все спутницы из разряда «плюс один» были в утончённых нарядах. Они буквально сияли в стиле дорого и богато. Ни стеснения, ни скромности. Сплошная вульгарность.
– Пойдем, пока Стив не решил, что мы с тобой сбежали, – Лео предложил свой локоть для сопровождения.
Никто не обращал внимания на них. Или же так только казалось. Но стоило Ламберту отпустить её вблизи господина Гаррета, как заинтересованные взгляды посыпались изо всех углов зала. Эви мгновенно стушевалась от пристального внимания. Стив поймал его растерянный взгляд и с обворожительной улыбкой направился к ней.
– Ты выглядишь превосходно, сложно оторвать от тебя взгляд, – мужчина подошел к девушке вплотную, приобнимая ее обеими руками за талию. – Даже не узнал тебя, – тихий шепот обжигал нежную кожу уха.
Эвелина подняла смущенный взгляд на лицо господина и пыталась найти ответ в чужих глазах. Но показалось, что мужчина был абсолютно искренен в своих словах. Настолько блаженным взглядом он смотрел на нее в ответ.
– Не отдохни от меня ни на шаг, если не хочешь, чтобы тебя выебали при первой же возможности, – сильная рука ласково прошлась по изгибу спины.
Грубое предостережение вернуло девушку на землю. Она успела засомневаться в своем мнении о нем на одно мгновение, только Гаррет умудрялся надежно зафиксировать свое положение в номинации моральных уродов.
Стив, придерживая девушку за поясницу, повел ее к своему столику, где уже собрались важные персоны. Их похотливые взгляды то и дело падали на его спутницу. Гаррет их понимал и не осуждал. Черный топ с открытыми плечами мягко подчеркивал женскую хрупкость. Золотые украшения были идеально подобраны к светлой коже. Длинная белая юбка с большим вырезом, который постоянно притягивал к себе взгляды, на бедре. И элегантный пучок на волосах завершал этот сияющий невинностью образ, разжигая в присутствующих охотничий азарт. Только вот им ничего не светило, пока она являлась его собственностью.
– Господин Мортон почтит нас своим присутствием сегодня или же снова останется в стороне? – в чужом голосе чувствовалась легкая неприязнь.
– Сегодня я единственный представитель нашего проекта, поэтому Вам придется решать вопросы со мной, – Стивен говорил сдержано, но лишь тяжесть на собственном боку говорила Эви о том, как сильно был напряжен ее спутник.