Эвелина вспыхнула яркой краской смущения, боясь хоть немного пошевелиться, чтобы взглянуть на аукциониста. Видимо, мужчина в действительности собирался сдержать своё слово. А в зале, кажется, стало только оживленнее. Кто-то по достоинству оценил такую невинную реакцию на пару лестных комментариев в свой адрес.
– Думаю, если она достанется этому извращенцу, то проживет недолго, – послышался сочувствующий женский комментарий из первых рядов, вызвав смешки по всему залу.
– Четыреста пятьдесят тысяч, - аукционист не успел закончить свою фразу, с надеждой глядя на мужчину средних лет, который проникся едким замечанием и решил спасти девушку от печальной участи, подняв свою табличку, оповещая о поднятии цены. – Пятьсот тысяч долларов, лот покрывает свою полную стоимость, – аукционист собирался перейти к финальной части торгов живого лота, когда тот сходится со своим эстимейтом. – Лот под номером, – снова запинается на последних словах, замечая поднятую табличку в вип-зоне.
В любой другой ситуации мужчина бы обрадовался, что сами организаторы участвуют в торгах, это не запрещалось правилами. Они считались таким же покупателями, как и остальные участники аукциона. Но сейчас это было очень плохим знаком. Если господин Гаррет заинтересовался данной особой, то все его старания сейчас планомерно катились в тартарары, тем более, что он поднял цену в два раза, вряд ли найдется более щедрый покупатель, желающий выбросить деньги буквально на ветер.
– Один миллион долларов, – прочистив горло, озвучил наконец новую цену. – Кто готов предложить больше? – всё ещё с легкой надеждой в голосе повторил свой вопрос аукционист.
– Один миллион десять тысяч долларов, – он готов был расцеловать того мужчину, что решил биться за лот до конца, несмотря на свои серьезные финансовые потери, но господин Гаррет самый невозмутимый покупатель в этом вопросе.
– Два миллиона долларов, – это финиш, больше никто не поднимет цену.
– Два миллиона пять тысяч долларов, – это была определенно битва века.
– Пять миллионов долларов, – по залу пронеслись потрясенные шепотки.
– Стив, ты с ума сошел?! – женское возмущение отчетливо донеслось даже до сцены. – Фил, хоть ты ему скажи, что это ненормально! – девушка явно не собиралась позволить этому человеку совершить сию оплошность.
В зале установилась абсолютная тишина. Каждый присутствующий ожидал решающее слово. Никто не собирался прерывать эмоциональный спор за главным столом всего мероприятия.
– Не вижу в этом смысла, он взрослый мужчина и сам в состоянии решить, куда потратить несколько миллионов своего бюджета, Сюзи, – в тоне этого человека звучал холодный укор, явно нацеленный сразу на двоих собеседников.
– Лот продан, – единственная фраза, которую оставалось произнести аукционисту, чтобы завершить действующие торги, в зале не проронили ни звука, пока не презентовали новый лот.
В этот раз Эвелин отвели в другую комнату. Настоящие хоромы. Просторное помещение с высоким потолком и панорамным окном, из которого открывался потрясающий вид на ухоженный парк. В центре комнаты стоял длинный диван п-образной формы, повернутый к домашнему камину, благодаря которому создавалась уютная атмосфера. На стенах висели картины, наверняка, широко известных художников. А в одном из углов стояла статуя рыцаря. Не хватало только чучела гризли для полной напыщенности всей обстановки.
Эви не решалась пройти дальше порога, совсем не понимая, что ей теперь делать. Когда она уходила со сцены, успела заметить выражение лица аукциониста, тот пребывал в полной прострации. Видимо, он совершенно не рассчитывал на такой исход событий. Как жаль, что они не смогут увидеться, чтобы попрощаться. Эви хотела бы его поблагодарить за попытки помочь ей. Так глупо видеть отческое сопереживание в незнакомом человеке, который проявил каплю заботы по отношению к ней, когда собственный отец, кажется, даже имя дочери забыл.
За спиной раздался писк электронного замка и в комнату вошла длинноволосая блондинка в элегантном черном платье с открытыми плечами. Черты её лица были правильные и даже приятные. Слегка пухлые губы, маленький курносый нос, красивые по-лисьему глаза янтарного оттенка. И в завершении облика выразительные тонкие брови, как вишенка на торте. Кажется, только взглянув на них, можно было бы прочитал все мысли этой обворожительной девушки. Эвелина растерялась от пристального взгляда своей новой спутницы, как будто бы та оценивала внешний вид товара. Стало совсем не по себе.