Дедушка хмыкнул.
– Не обязательно лететь в Южную Африку, чтобы принести пользу своей службой. Здесь она тоже пригодится.
– Например?
– Ты найдешь себе что-нибудь подходящее, я совершенно уверена, – согласилась мама.
Я добавила «принести пользу» в список и дописала имя Джастина напротив. Остальные пункты я тоже пометила именами идейных вдохновителей. У меня уже были дедушка, мама, папа, Рейчел, Джастин…
– Купер, – произнесла я.
– Что «Купер»?
– У меня еще нет ничего от Купера.
– Чем он тебя привлекает больше всего? – спросила мама.
Я закрыла глаза на какое-то время. Что в нем меня не привлекало? Все наши шутки и разговоры кружились у меня в голове. Я сдержалась, чтобы не сказать: «Всем».
– Он бесстрашный. Нет ничего, что могло бы его напугать. Возможно, и мне не помешает побороть парочку страхов.
– Как? – резонно спросил дедушка.
– Я встречусь с ними лицом к лицу.
– Мне не нравится этот план, – сказала мама.
– Ничего опасного.
– Да, неплохо, – одобрил дедушка, и моя ручка снова скользнула по бумаге.
– Не хочешь побороть еще и какую-нибудь дурную привычку заодно? – вдогонку спросил дедушка. – Это точно поможет сформировать характер.
– Я не пью и не курю, дедуль.
– Скажешь, этим мир дурных привычек ограничивается? Как насчет этого твоего ужасного сарказма? Хорошо бы пресечь его на корню.
– Кто вообще говорит «пресечь на корню»? И я избавлюсь от сарказма, но только после тебя.
Он надул губы.
– Или ты можешь выбрать что-нибудь другое.
– Так и думала. – В моем списке появилось «бросить вредную привычку».
– Если хочешь сформировать характер, тебе нужно дописать «влюбиться», – сказала мама.
Когда я внесла и этот пункт, дедушка поинтересовался:
– Разве она уже не влюблялась?
Я едва не поперхнулась.
– Ты и это рассказала?
Мама взглянула на дедушку, прищурилась. Теперь пришла моя очередь закатывать глаза.
– Тогда, думаю, это можно вычеркнуть сразу.
– Влюбиться в того, кто любит тебя в ответ, – уточнила мама.
– Ауч. Ты просто злюка.
Она ласково потрепала меня по ноге.
– После этого ты уже не будешь прежней.
– Ладно, значит, я запишу «разбитое сердце», это уже выполнено.
– Ты подбираешь выполненные задания? – спросила мама.
– Нет. – Но я все равно добавила этот пункт и поставила аккуратную галочку напротив него, а рядом дорисовала смайлик.
Мама не смогла сдержать легкий смешок.
– Может быть, «увидеть, как жизнь приходит в этот мир»?
– Хм… Теперь ты меня пугаешь. Предлагаешь мне походить по больницам? И, кстати, фу.
– Это можно интерпретировать по-разному, и я точно не советую тебе ходить по пятам за какой-нибудь беременной женщиной.
– Хорошо, пусть будет. Хотя я пока могу представить только самую очевидную интерпретацию.
– Тогда как насчет «увидеть, как жизнь покидает этот мир»?
– Вот и закончили за упокой. Почему люди всегда сводят разговоры к смерти?
– Смерть меняет человека, внучка.
– Я не хочу этого видеть. Даже если на кону глубина моего искусства.
– И я тебя понимаю.
К тому же мне казалось, будто этот пункт я тоже могу отметить галочкой. Конечно, я не застала смерть бабушки, но чувства других часто отзывались во мне болью. Этот пункт стал заключительным, но я не стала отмечать его как выполненный. Возможно, найдется другая трактовка. Надеюсь, я ее найду. В противном случае, возможно, меня нельзя назвать художником. А если я не художник, то кто?
Семь
На следующий день я снова перечитала список. Хотелось верить, что такое полотно из достоинств превратит меня в некоторое подобие монстра Франкенштейна. Не жуткого, но тоже скроенного из лоскутков, чтобы я стала воплощением лучших качеств моих близких. Впереди меня ждали одиннадцать заданий. Точнее, фактически, десять, если опустить вычеркнутое. Как достичь глубины за десять шагов… или меньше? Я надеялась на «меньше».
Теперь я понимала, почему на зимнюю программу художественного института нельзя попасть без истории продаж. Организаторы знают, как сложно выставить свои работы в галерее, и это требование существенно сокращает круг претендентов.
Я выудила кнопку из контейнера на столе и подыскала свободное место на стене. Список удачно приютился между цитатой о любви и фотографией почти лысенького одуванчика – на нем осталось одно-единственное семечко, все остальные ветром уносило вдаль. На моей стене можно было найти что угодно: рисунки, цитаты, стихотворения, пейзажи. Мои музы, нашептывающие сюжеты для рисунков. Они попадались мне в журналах или в интернете – какие-то отправлялись в скрапбук, другие находили свой приют на стенах. Я попыталась охватить глазами все, что там было, и от внезапного осознания выронила смешок. Все, что окружило меня, оказалось на стене неслучайно. Все это наполняло меня эмоциями. Как иронично, что мои работы не могли пробудить чувства в других.