- Подожди немного, я переоденусь и выйду.
- Приказ явиться немедленно, - насупился посланник, на всякий случай нашаривая на груди амулет, отводящий всё дурное (на тёщ и прочих злобных родственников не действует, проверено многократно).
- Прямо в таком виде? – съехидничала я, разводя руками и поворачиваясь, дабы показать всю прелесть своего утреннего недопробуждения.
- Прямо в таком виде, - отчеканил гонец, непреклонно скрещивая руки на груди.
Да ради всех богов, ещё не хватало спорить с исполнительным дурнем! Я фыркнула, взбила волосы, превратив воронье гнездо в логово неопрятного дракона, лёгким щелчком пальцев заострила нос, вычернила зубы и ослепительно улыбнулась:
- Ну тогда пошли. Только под руку меня возьми, а то мало ли, я бежать надумаю.
Мужчина гулко сглотнул, однако противиться не стал, брезгливо взял меня за руку кончиками пальцев, точно протухшую рыбину держал. Ах, ты так? Ну что ж, каков привет, таков и ответ! Я опять щёлкнула пальцами, окружая моего спутника стойким ароматом давно не чищенной канавы. Гонец побледнел, икнул и приоткрыл рот, тяжело дыша, как выброшенная на берег рыбина. Ещё и шаг прибавил, паразит такой, а я, между прочим, в домашнем платье, которое так и норовит на груди распахнуться! Да и тапочки мои для бега по улицам не предназначены, у них подошва тонкая. Я с размаху наступила на острый камешек, зашипела от боли и попыталась затормозить, но мой спутник с такой силой рванул меня вперёд, что я едва на ногах устояла.
- Одурел? – прошипела я, пуская из глаз короткие, колючие молнии.
- Не задерживаться – буркнул гонец, - у меня приказ.
- А у меня обувь тонкая, - огрызнулась я, мстительно спелёнывая ноги гонца липкими стеблями одолень-травы, способной разрушить даже камень, - она для бега не предназначена, я уже все ноги исколола!
Посланник, которого я уже готова была голыми руками разорвать на мелкие клочки и в таком виде отправить в гости к мраковой бабушке, возмущённо трепыхнулся, пытаясь разорвать траву, затем зло зыркнул на меня и заорал так, что у меня чуть кровь из ушей не потекла:
- Эй, стража, ведьма лютует и не подчиняется закону! Схватить её и доставить к градоправителю! Это приказ!
Я прочистила мизинцем ухо, укоризненно глядя на горлопана. Это я-то лютую? Милый, да ты ещё не знаешь, на что я способна! Я обдумывала небольшую, но весьма эффективную пакость, когда подошедший со спины стражник без лишних слов напялил мне на голову мешок, а кто-то, надо полагать, второй страх, простите, страж порядка стянул мне руки верёвкой так, что я моментально перестала чувствовать пальцы. Эй, а полегче нельзя, мне руки ещё пригодятся! Меня грубо перебросили за спину, словно мешок овощей, и поволокли куда-то. Искренне надеюсь, что к градоправителю, а не на костёр или в болотный бочаг.
Скажу прямо, болтаться вниз головой, постоянно врезаясь животом в жёсткое мужское плечо и ощущая потные тяжёлые лапы на ногах, а порой и выше, удовольствие сомнительное. Комок тошноты становился всё плотнее, перед глазами истерически метались чёрные точки, а сердце колотилось как безумное, в стремлении вырваться на свободу. Я задыхалась, судорожно разевая рот в тщетной попытке глотнуть хоть немного свежего воздуха. Мрак и все его обитатели, да когда же кончится эта пытка?!
Не знаю, боги ли вняли моей истовой, пусть и не очень благочестивой мольбе или же силы тьмы пришли мне на помощь, но в скором времени меня бесцеремонно опустили вниз, почти швырнули, точно мешок с грязной одеждой. Я вскрикнула от боли, но вместо сострадания и сочувствия получила лёгкий пинок и грубой окрик:
- Давай, поднимайся!
Ну всё, красавчик, ты сам напросился, я тебе такого наворожу, весь совет мудрейших и старейших магов снять не сможет! Ты будешь первым в истории однокрылым синим лягушонком с развесистыми рогами. Мои коварные планы отмщения прервал насмешливо-грубоватый голос супруги градоправителя:
- Развяжи её.
Мне наконец-то развязали руки и стащили с головы мешок. Я с жадностью сделала глубокий вдох и отчаянно, до тошноты раскашлялась, выталкивая забившую грудь пыль. На свои несчастные ручки я благоразумно старалась не смотреть, прекрасно понимая, что зрелище мне не понравится.
Супруга градоправителя, господарыня Августина, взирающая на всех со снисходительным презрением, подошла ко мне звучно цокая каблучками.