Меня опять кольнула иголочка тревоги. Хозяйка, словно почувствовав мои сомнения, подхватила из миски ягоду, до черенка окунула его в сливки и отправила прямиком в рот, смачно причмокнув. А-а-а, была не была, на меня, как на ведьму, яды всё равно не действуют. Я цапнула клубничину, прицельно выбрав самую крупную и сладкую, густо обмазала её сливками и сама не заметила, как проглотила. Кажется, даже вместе с зелёным хвостиком, который, вообще-то, следовало выплюнуть.
- Вот и славно, - улыбнулась хозяйка, усаживаясь напротив меня и по-бабьи подпирая щёку кулаком, - кушайте, господарыня ведьма, благостного вам аппетиту.
За первой клубничиной последовала вторая, потом другая, потом ещё одна, а потом я и сама не заметила, как забыла о своих подозрениях по отношению к этой радушной и приветливой хозяйке. Я позабыла обо всём: и о толпящихся на улице людях, и о сожжённом доме, даже об Огнецвете, который сейчас казался мне милым и весёлым парнем. Да что там, я была готова подарить ему поцелуй любви, чтобы он снова стал человеком и повёл меня в танце! Я блаженно улыбнулась, ничуть не удивляясь тому, как оказалась на выпускном балу, том самом, на котором меня обозвали, назвав некрасивой… Или не назвали? Точно, никто меня не обзывал, я самая прекрасная и обворожительная, все мужчины в зале, включая преподавателей и даже давно и благополучно женатого ректора готовы упасть к моим ногам и жизнь отдать за один мой взгляд! Я звонко рассмеялась, подарила россыпь золотистых воздушных поцелуев всем, кто был в зале, и двинулась вперёд, навстречу кружащей голову музыке.
- Радуга, - меня крепко ухватили за руку, не пуская вперёд, туда, где кружились пары и в воздухе витали блестящие разноцветные искорки.
Что такое?! Я резко повернулась, отчего голова неприятно закружилась, а во рту появился тошнотворный травяной привкус. Меня повело в сторону и чтобы не упасть, я припала к широкой груди, затянутой в белоснежную шёлковую рубашку. Боги, какой приятный запах! Я вжалась в грудь, жадно вдыхая пьянящий аромат, от которого подгибались колени, а в жилах начинала закипать кровь.
- Радуга, - меня тряхнули за плечи.
Я подняла голову, впившись взглядом в самые волшебные губы на свете. Праматерь-природа, давшая жизнь всему живому, я и не знала, что есть на свете такое совершенство! Чудесные губы шевельнулись, но слов я не слышала, их заглушал грохот сердца и щемящая мелодия вальса. Поцелуй, мне нужен поцелуй!
- Если не поцелуешь, умру, - выдохнула я и, наплевав на все правила приличия, первой коснулась этих дивных губ.
Поцелуй выжег у меня весь воздух из груди, я позабыла обо всём, пылая в огне страсти, какой никогда прежде не знала. Платье мешало мне, вызывая почти физическую боль, я нетерпеливо застонала, пытаясь сорвать постылые тряпки, но проклятая шнуровка уворачивалась от пальцев, словно была живой. В отчаянии я рванула одежду, раздался треск, и моей пылающей кожи коснулся прохладный воздух, на краткий миг подарив облегчение.
- Люби меня, - прошептала я, выгибаясь дугой, - люби…
Хлёсткая пощёчина, от которой голова мотнулась в сторону, а во рту появился металлический привкус крови, привела меня в чувство похлеще ведра колодезной воды. Я распахнула глаза, тяжело дыша и пытаясь понять, где я, что происходит, и почему я в разодранной одежде валяюсь на полу под стоящим надо мной Огнецветом. Щека пульсировала огнём, голова болела так, что перед глазами то и дело вспыхивали огненные круги, да ещё и тошнота то и дело подкатывала к горлу. Что и говорить, пробуждение просто изумительное! Если бы легендарная спящая красавица очнулась с такими симптомами, разбудивший её принц вылетел бы в окошко башни, не успев даже рта раскрыть и маму позвать!
Я закопошилась на полу, пытаясь одной рукой стянуть разорванную одежду на груди, а на другую опереться, но у меня ничего не получалось.
- Слушай меня внимательно, - проскрежетал Огнецвет, словно был не козлом, а голодным и разгневанным бобром, - сейчас ты, с моей помощью, доползёшь до ведра и выпьешь его. Полностью. Ты меня поняла?
Я мутным взглядом уставилась на стоящее на приступке ведро, оценила его объём и вяло покачала головой. Нет, на такой подвиг я даже в полном здравии не способна.