Глава 6
Острая боль опалила щёку, вытряхивая меня из нежного, пахнущего луговыми травами сна. Я застонала, прижимая ладонь к болячке и в очередной раз пытаясь понять, где я и что со мной. Мрак, это уже становится недоброй традицией!
- Очнулась, спящая красавица? – Огнецвет выглядел до отвращения бодрым и полным сил. – Отлично, тогда давай, выползай к добрым людям, пока они дом по брёвнышку разбирать не начали в стремлении спасти ненаглядную господарыню ведьму.
Я осторожно потянулась, покачала головой, разминая шею и определяя, насколько мне паршиво и хватит ли сил на то, чтобы встать на ноги. К искреннему облегчению, дурман забудь-травы выветрился окончательно (мамочка милая, это же сколько я спала?!), и чувствовала я себя очень даже неплохо.
- Давай, поднимайся, хорош валяться, - Огнецвет толкнул меня рогами в бок, сразу же отскакивая в сторону, - говорю же: народ волнуется. А народные волнения, моя милая, очень легко могут перерасти в мятеж, который, если закончится удачей, называется революцией. Что такое революция, я думаю, тебе объяснять не надо, не маленькая, сама понимать должна.
Я осторожно поднялась на ноги, морщась от вони и боли в щеке, отбросила за спину слипшиеся в тошнотворные колтуны волосы:
- А что у меня со щекой?
Огнецвет опустил голову, избегая встречаться со мной взглядом:
- Я тебя в чувства пытался привести, рогом ударил. Прости, мне в тот момент не до кодекса благородного мужчины было, тебя всё глубже в видения затягивало.
В голове мелькнул какой-то смутный обрывок воспоминания, щёки опалил то ли запоздалый стыд, то ли последний отголосок затухшей похоти. Ведьма-прародительница, какое счастье, что я ничего не помню!
Я присела на корточки перед настороженно насупившимся козлом и ласково погладила его по грязной, свалявшейся шерсти:
- Спасибо, что спас.
Огнецвет фыркнул, нетерпеливо выворачиваясь и по-прежнему низко опустив голову, словно прикрываясь от меня рогами:
- Не за что.
Поздно, бурые потёки и рваные царапины, исполосовавшие нос, я успела увидеть, а потому резко ухватила козла за рога и притянула к себе:
- А царапины у тебя откуда?
Огнецвет издал что-то среднее между нетерпеливым фырканьем и утробным рыком:
- Боль помогла, ты вынырнула из видений, но дурман по-прежнему опутывал разум. Нужно было срочно приводить тебя в чувство, а лучшее средство от любой напасти…
- Это тёплая кровь находящегося в расцвете сил мужчины, - машинально закончила я накрепко вызубренное правило из учебника по магическим ядам и противоядиям. – Боги, Огнецвет, ты меня из такой беды вытащил!
- Угу. А теперь давай вы…
Закончить мой рогатый спаситель не успел, дверь с треском слетела с петель, чуть не зашибив нас, а на пороге, закупорив выход, активно пихались локтями сразу трое горожан, чьи оскаленные лица меня изрядно напугали.
- А ну, разошлись! – услышала я рык господарыни Сладиславы, от которого печально задребезжала слюда в окошке, - живо, пока пинков не надавала!
Угроза была более чем серьёзная, а потому мужиков как ветром сдуло. Малийкина матушка вошла в дом, пригнувшись в дверях и неодобрительно наморщив нос от вони. Под тяжёлым, как могильная плита, взглядом женщины мне разом стало стыдно за свой непотребный внешний вид, перемазанного и всклокоченного козла, а также за кавардак вокруг. Я растерянно замерла, лихорадочно соображая, что лучше всего сделать: бежать, умываться или отмывать всё вокруг.
- Господарыня ведьма, - прогудела Сладислава, упирая руки в бока и по-медвежьи покачиваясь с ноги на ногу, - сами-то как, живы?
Я кивнула, глядя на женщину как кролик на волка.
- А козлик ваш?
- М-м-ме-е-е, - вздохнул Огнецвет, неуклюжее опускаясь на пол, - м-м-ме-е-е.
Я ахнула, всплеснула руками и позабыв обо всём бросилась к Огнецвету. Нос у козла оказался сухой и горячий, глаза закатились, а дыхание, вырывавшееся из приоткрывшейся пасти, было затруднённым. А как же иначе, он же остатки дурмана через поцелуй в себя втянул, вот его и скрутило!
- Эй, Крабат, бери козлика господарыни ведьмы да неси ко мне, - прогудела Сладислава, чуть повернув голову. – Малийка, а ты живой ногой лети за целителем, да живо у меня, а то так высеку, неделю стоя спать будешь! Карл, ты тихохонько бери на руки господарыню ведьму, её тоже ко мне надо отнести.
Я попыталась возразить, что могу и сама дойти, но от моих возражений отмахнулись одним ленивым движением брови. Малийкина матушка руководила спасательной кампанией и никому не собиралась уступать своей полководческой роли.