Так вот кто Огнецвета заколдовал! Теперь понятно, почему мои попытки вернуть начальнику стражи его истинный облик постоянно заканчивались полным провалом, я же все заклятия на себя подвязывала, я же не знала про эту чокнутую семейку!
Ведьма с кряхтением потёрла спину, чуть слышно охнула и поковыляла к трухлявому пеньку, вылезшему из-под земли по мановению её руки:
- Между прочим, сынок, я всё слышу. И зелья на этого козлика не действуют не потому, что я силы лишилась, а потому, что магией созданные от чар защищены.
От этих слов матери целитель подпрыгнул так, словно ему в штаны целый муравейник высыпали:
- Какой магией созданные?
Я была полностью солидарна с этим вопросом, но в милые семейные посиделки не вмешивалась, занявшись восстановлением магического резерва. Ежу же понятно, что от Огнецвета помощи мне ждать не приходится, а значит, нужно спасаться самой, да ещё и рогатого начальника стражи вытаскивать. Так что пусть весёлое семейство беседует, хоть всех жителей города обсудит, мне от их разговоров двойная польза: и освободиться сумею, и много нового и полезного узнаю.
Ведьма меж тем подхватила порхавшую прямо перед носом неосторожную стрекозу, закинула себе в рот, смачно похрустела, точно это кренделёк был, и с усмешкой поведала:
- Матушка Огнецвета хоть и корчит из себя приличную, а по гадостям сотворённым многих опытных ведьм переплюнуть сможет. Ещё в пору юности вбила она себе в голову, что нужен ей непременно этот, ну, супруг её теперешний. У него на ту пору краля была, так она, Августина-то, купила у меня полушалок заповедный да подсунула его сопернице под видом подарка от ухажёра. Та, дура, набросила на себя подарочек, да враз в чудовище неприглядное и обернулась, её потом преследовали, собаками травили, а как поймали, привязали к высокой сосне да подпалили. Ух, как она кричала, как выла, до сих пор, порой, её крик слышу.
Ведьма передёрнула плечами, повернулась неловко, с тихим вскриком схватилась за поясницу и продолжила:
- Августина меж тем времени не теряла, избранника своего обихаживала, а тот на неё даже и не смотрит, всё ту свою кралю забыть не может. Хе-хе, сколько тогда я приворотов продала, сколько зелий любовных наварила, потом год смотреть на эти снадобья не могла! Короче, околдовала Августина своего избранника, до койки дотащила, а на следующее утро пристала мало не с ножом к горлу, мол, надругался над девицей невинной, теперь женись. Ну он, лопух, женился, благородство у него, дурня, в одном месте взыграло.
Целитель презрительно сплюнул прямо на Огнецвета, ткнул его ногой:
- А как же тогда сынок у них родился? От наведённой любви детей не бывает.
- Так я опять подсобила. Ради такого дела даже со светлой ведьмочкой с даром жизни стакнулась, наплела ей сказку скорбную про пару несчастную, проклятую, что детишек хотят, а завести не могут, та, дурында, и поверила. Разжалилась, помочь пообещала, а мне только того и надо было. Отдала я её жизнь в жертву за жизнь вот этого поганца, думала, сынок в мамашу пойдёт, а он, козёл эдакий, в папашу своего уродился. И никакой нам с тобой от него пользы окромя вреда: меня в лес выжил, тебя притеснял всё время, вопросы глупые задавал, мол, почему пациенты так часто мрут, да отчего девицы после визита сохнуть и бледнеть начинают.
- Он у меня чёрную магию подозревал, - со смесью гордости и обиды заявил целитель, опять пиная безжизненную тушку. – Давай из него рагу сделаем, а? Нельзя его в живых оставлять, не даст он нам покоя!
Я дёрнулась, точно это меня на рагу пустить собрались, и тут же скривилась от боли: выпущенная из-под контроля магия, по крупицам просачивающаяся через паучью сеть, больно уколола меня, покарав за невнимание. Так, спокойно, Семицвета, тебе сейчас в первую очередь о спасении думать надо, причём не только своём, но ещё и Огнецвета. Я медленно выдохнула, успокаиваясь, и опять принялась собирать магию, истово молясь всем богам разом, чтобы целитель ещё хоть немного поотвлекал свою мамашу. Пусть они планы коварные построят, в кровожадности посоревнуются, в крайнем случае, кулинарную книгу в поисках самого изощрённого рагу из козлятины полистают.
То ли небеса были сегодня на удивление благосклонны к моим молитвам, то ли ведьма желала покрасоваться перед поверженной (как ей казалось) конкуренткой, но метать в меня смертоносные заклинания она не стала, разразилась дребезжащим, словно ржавый лист железа на ветру, смехом и даже кокетливо подбоченилась: