«Да, точно. Так и должно быть. Надо сходить к врачу».
– Я согласна на врача, – произнесла она вслух.
– Значит, ты думаешь, что беременна? – продолжал радоваться мужчина.
– Пока не знаю…
Цыган выпустил Юлю из объятий и начал нервно расхаживать по комнате. Он почесывал затылок и задумчиво посматривал на Юлю.
– Надо жениться, – вдруг произнес он.
Юля, ошеломленная, плюхнулась на стул. Она никак не ожидала такого поворота событий: «Я беременна и должна выйти замуж за человека, даже не зная, как его зовут!»
Это для нее было апогеем сегодняшнего вечера.
– Плохо, что ты не цыганка, – передвигаясь по комнате, продолжал вслух размышлять мужчина. – С этим могут возникнуть проблемы. Кармелита может быть против, – расстроено подытожил он.
– А почему? – робко спросила Юля, пытаясь этим невинным вопросом выведать для себя хоть какую-то нужную информацию.
– Моя мать всегда считала, что я должен жениться только на цыганке, – отвернувшись от Юли, произнес ее собеседник.
– Мать? – громко воскликнула Юля так, что цыган испуганно посмотрел на нее.
– Чему ты так удивлена?
– Нет-нет, – замотала головой Юля. – Просто разволновалась.
Цыган снисходительно улыбнулся и вновь подошел к ней. Он присел рядом, взял ее руку и уверенно сказал:
– Не переживай. Меня никто не остановит. Я тебя люблю и женюсь на тебе. Давно это надо было уже сделать. А Кармелиту мы поставим перед свершившимся фактом. Заранее ей ничего говорить не будем. Договорились?
– Угу, – согласилась Юля и послушно нырнула в объятья своего будущего мужа-цыгана.
Внезапно дверь гримерной открылась и в нее, словно буря, ворвалась Кармелита.
– Я так и знала, что ты с ней продолжаешь путаться! – крикнула она, демонстративно всплеснув руками.
– Мама, не надо, – встав между Юлей и матерью, взмолился мужчина.
– Сашко, как ты мог! – продолжала неистовствовать женщина. – Ты обещал мне, что бросишь ее!
«Сашко? – пронеслось в голове у девушки. – Что за имя? Может я ослышалась?»
– Мама, пожалуйста, давай не будем устраивать сцены. Мы можем поговорить спокойно. Давай, Юля уйдет, а мы с тобой вместе все обсудим, – предложил цыган.
– Ну, уж нет! – словно змея прошипела женщина. – Пусть эта вертихвостка знает все, что я о ней думаю!
– Что я вам сделала? – испуганно спросила Юля.
Кармелита обошла сына, чтобы видеть девушку, и набросилась, еле сдерживаясь от того, чтобы не накинуться на нее с кулаками.
– Что сделала? – кричала она. – Я тебя предупреждала: держись подальше от моего сына! Он единственный наследник цыганского барона! А связавшись с тобой, может лишиться своего будущего. Ты же не цыганка!
– Мама, но отец сам взял Юлю в театр, – вмешался Сашко. – И он никогда не был против наших отношений.
– Отец не понимает всех последствий, – обратив стальной взгляд на сына, парировала Кармелита. – Он не общается с труппой театра и с родственниками очень близко. А я разговариваю и слышу, что они говорят о ней! – она показала пальцем на Юлю.
– Мама! – только и смог выдавить из себя цыган. – Я тебя прошу – не надо!
Однако Кармелита была на взводе и не слышала просьб сына. Она словно раненая львица была готова беспощадно растерзать свою жертву. Поэтому выход у Юли был только один – бежать. Что она и сделала.
Девушка проворно подскочила к двери, приоткрыла ее и в мгновение ока оказалась в коридоре. Она бежала и старалась не слышать крики Сашко, умоляющего ее остаться. Это было просто невозможно. Терпеть обиду и оскорбления совершенно чужой женщины было выше всяких сил.
Юля выскочила на улицу и замерла от неожиданности: она стояла на тротуаре Ленинградского проспекта, вокруг нее была Москва, только совершенно иная, не похожая на ту, что она привыкла видеть ежедневно. Перед ней был спокойный, уверенный в себе город с настолько сильной и умиротворяющей аурой, что она физически почувствовала на себе эту мощь.
Юля пригляделась к деталям и подумала, что попала в кино. По Ленинградскому проспекту не спеша, шурша шинами по асфальту, ехали советские автомобили, причем исключительно старые модели, а также полные людей автобусы. И никаких пробок!
Юля посмотрела во все стороны и отметила, что рядом нет ни одного современного здания. Все постройки сталинской эпохи.
Вдоль проспекта на тротуарах стояли высокие стройные тополя, которых Юля почему-то не помнила. И самое главное, люди: они были какие-то другие! Немного странно и немодно одетые. Причем создавалось впечатление, что все они покупали одежду в одном магазине.