Шаманку, которую он нашел, звали Сойжима, что значило «исцеляющая». Поначалу она пристально и молча смотрела на незваного гостя. Посвященная соглашалась на контакт не с каждым просящим и денег за свою работу не брала. У шаманов имелось нерушимое веками правило: не все болезни нужно лечить, многое дается человеку как урок, и он обязан самостоятельно изменить что-то в своей жизни. Поэтому часть просителей отправлялись восвояси, так и не получив желанной помощи.
Сойжима смотрела в глаза гостя минут пять. Он, в свою очередь, по привычке пытался сканировать ее энергетическое поле. Виктор понимал, что суицидальных наклонностей у шаманки быть не могло в принципе, но делал это из любопытства. К его изумлению, аура будто отсутствовала. Он даже зажмурился и потряс головой, но картинка не изменилась. Шаманка умело защищалась от его взгляда-рентгена.
– Ты не обычный человек, – сказала она после паузы и прищурила и без того узкие глаза.
– Да ладно, – небрежно ответил Виктор.
– Зачем так нервничать? – спросила Сойжима и неторопливо раскурила трубку.
Виктор ощутил аромат каких-то терпких трав и мгновенно поддался их расслабляющему действию. Ненужное волнение ушло, разум слегка затуманился, он начал расслабляться.
– Ты… суперчеловек, если говорить вашим языком, – продолжила шаманка. – И наделен какими-то неведомыми мне и невероятными способностями. Я это вижу. И не понимаю, зачем тебе я? Ты и сам можешь исцелять не только себя, но и других. Вижу, ты многих спас от смерти. Но ты… сильно разбалансирован. Это я могу поправить, если ты сам не в состоянии выровнять энергию и успокоить ее.
– Я люблю девушку, и мне необходимо избавиться от этого чувства, – просто сказал он и вздохнул.
Перед внутренним взором появилось нежное лицо Лизы, ее светло-пепельные волосы развевались, словно ими играл легкий ветерок, серо-голубые глаза сияли, бледно-розовые губы улыбались.
– Уйди, исчезни, – пробормотал Виктор и закрыл лицо руками.
– Любовь – это от неба, – заметила Сойжима, наблюдая за ним. – Зачем хочешь избавиться? Это не болезнь.
– Для меня это как смерть, – тихо признался он. – Ты сама увидела, что я многих спас. Но если буду любить, то больше никому не помогу. Таковы условия… моей работы.
– Первый раз за всю мою практику просят избавить от чувства, – сказала шаманка. – Люди обычно пытаются притянуть любовь.
– Помоги! – с мукой в голосе произнес Виктор. – Словами трудно объяснить всю сложность моей ситуации. Если обладаешь навыками считывать информацию с личности, то я открыт для тебя.
Виктор встал перед ней. Он смотрел прямо в глаза Сойжимы. Она отложила недокуренную трубку, взяла его правую руку и положила свою ладонь на нее, погрузив острый взгляд в глубь его все расширяющихся зрачков.
– Хорошо, я все поняла, – после очень долгой паузы сказала шаманка. – Ты служишь добру и свету, но это опасно и даже страшно для обычного человека. Поэтому ты… посвящен. И я помогу. Ты удачно приехал. Через два дня полнолуние. Это время обряда. Как только луна, после максимального наливания, пойдет на убыль, можно будет разъединять энергии.
И в нужное время, на заре, она привела его на один из склонов. Местность выглядела безлюдной, туман искажал очертания пейзажа. Заходящая луна казалась серебряной и давала размытый встающим солнцем молочный свет. Виктор стоял босиком на влажной от росы траве, он был полностью обнажен и поеживался скорее от затаенного страха, чем от утренней сырости. Шаманка разложила белую хлопчатобумажную ткань перед ним и что-то пробормотала. Он разобрал: «Ко льну прильнет любовь, и охладится кровь» и улыбнулся кажущейся наивности заклинания. Ненужное волнение начало уходить, появилось любопытство. Сойжима расправила ткань, отошла на шаг и раскрыла руки, как крылья. Она что-то невнятно бормотала, закрыв глаза. Подул легкий ветерок, с озера понеслась какая-то тень, раздался крик птицы, и над их головами пролетел огромный орел. Виктор успел разглядеть, что голова у него белая. Шаманка упала ниц, она лежала на животе возле расстеленной ткани, ее затопила золотистая энергия, и женщина казалась центром какого-то невиданного светила.
– Великий Хан-Хубуу-нойон дал мне благословение на этот обряд, – раздался ее тихий голос. – Все верно, все, как и должно быть. И я избавлю тебя от этого чувства.
Виктор лишь молча вздохнул. Дальше все пошло без заминок. Сойжима велела молодому человеку лечь на ткань и начала закатывать его, укрывая с ног до головы, словно в тугой кокон. Она снова бормотала о «льне, к которому прильнет любовь», но Виктор уже не прислушивался. Он ощущал странное воздействие прохладной ткани, окутывающей его обнаженное тело. Она будто становилась все холоднее и забирала его жар. «Выкатывание» было проведено семь раз. Затем Виктор встал, а шаманка развела костер и бросила туда ткань.