— Мы поговорим об этом позже, — вздохнул я. Элен прошла передо мной и открыла дверь, выходящую на деревянную лестницу, покрашенную под мрамор.
— Я покажу вам сейчас вашу комнату.
Мою комнату!
Ничего не скажешь — удивительное было приключение!
Глава 4
Во всяком случае, в ту ночь я спал очень хорошо.
Проснулся я назавтра, заслышав легкий скрип возле моей комнаты.
Вскочил с кровати и подошел к окну. Это была задняя сторона дома.
Я застыл от удивления, когда увидел, что Элен делает упражнения на гимнастических кольцах, и не просто делает, а безупречно! Рядом висел канат. Одета она была в голубые шорты и сине-белую полосатую майку, которая подчеркивала великолепную грудь. Это нужно было видеть вблизи!
Я наспех умылся, надел льняные брюки и белый свитер. За несколько дней я прилично загорел, несмотря на то, что часами сидел в казино, а эта белоснежная одежда должна была оттенить мой загар.
В доме было тихо, как в храме. Я прокрался по лестнице неслышно, как волк. В холле уже пахло чудесным кофе.
Часы пробили шесть. Вот уже долгие годы я никогда не вставал так рано. Пересекая патио, я вышел к задней стороне дома.
Элен по-прежнему делала упражнения на кольцах. Их скрип напоминал мне тоскливый крик зимних птиц. Я подошел к Элен со спины. Закурил сигарету, сел на большой камень и стал рассматривать ее. Она выполняла такие упражнения, которые можно увидеть лишь на соревнованиях в залах.
Наконец она стрелою вытянула ноги, подтянулась и выпрямилась, медленно раздвинула кольца и прогнулась назад. Только теперь она заметила мое присутствие. И сразу же соскочила на землю. Лицо ее раскраснелось, грудь часто приподнималась.
— Браво, прекрасно работаете! — сказал я.
Она хотела заговорить, но все еще не могла отдышаться.
— Вы делаете это каждое утро?
Она кивнула головой:
— Да, ничего другого не остается, чтобы поддерживать себя в форме.
Я бросил сигарету. И все никак не мог насмотреться на мою хозяйку. Длинные ноги, тонкая талия, упругая грудь — у меня холодок пробегал по спине.
— А вы и встаете так рано каждое утро, чтобы позаниматься?
— Да… Из-за сестры. Не хочу, чтобы она это видела.
Дурак, я спросил, почему.
— О, да, конечно! — сразу же поправился я, поняв, как могло это зрелище расстроить калеку.
Ей нужно было идти переодеваться, а мне так не хотелось расставаться — я не мог оторвать от нее глаз!
— Скажите, Элен, я могу задать вам один нескромный вопрос?
— Давайте…
— Сколько вам лет?
Она вытерла рукою пот со лба:
— Тридцать два…
— Мой вопрос не обидел вас?
— Совсем нет.
— Тогда позвольте задать вам второй?
Она улыбнулась:
— Почему бы и нет!
— В общем-то, Элен, в тридцать два года незамужняя девица — простите, старая дева… Не вы, конечно! Но куда это все ведет?
Я тотчас понял, что зашел слишком далеко. Она побледнела. Даже взгляд как-то нехорошо засветился.
— Я веду здоровый, размеренный образ жизни, — сказала она. — Делаю разные упражнения, вы сами видите…
Тут я увидел, что она совсем растерялась, и мне захотелось обнять ее.
— Простите меня… Совсем идиот… Вы более чем красивы, Элен, вы прекрасны!
А она рассердилась:
— Терпеть не могу, когда мне делают комплименты. Не в моем они вкусе.
И она убежала, а я, пристыженный, остался стоять на месте. Тут я услышал взрыв смеха и увидел в окне на втором этаже лицо Евы. Она была свидетелем всей этой сцены. Я помахал ей рукой. Вместо того чтобы ответить, она отошла от окна.
В глубине холла был пристроен своеобразный лифт для поднятия коляски Евы на второй этаж. Впрочем, устройство это было больше похоже на грузоподъемник: вместо двери в нем был ремень безопасности, как в старых трамваях.
В тот момент, когда я проходил в холл, Ева приземлялась. Жалея ее всей душой, я все же не мог восхититься легкостью и элегантностью ее движений. Она маневрировала коляской так же свободно и непринужденно, как мы ходим. Чувствовалось, что эта коляска стала ее прямым продолжением.
В это утро на ней была шотландская сорочка, расстегнутая настолько, что был виден белый лифчик. Это взволновало меня, как взволновало вчера созерцание ее безупречных форм.
Я приблизился к ней, стараясь улыбаться:
— Хорошо выспались, Ева?
Она усмехнулась:
— Вы шутите, я полагаю? Вот уже несколько лет я сплю плохо.