– В глубине лагуны есть небольшой пляж. Это лучшее место для швартовки.
– Хорошо.
Он управлял своим суденышком ласково и нежно, словно мать, баюкающая своего ребенка.
Скоро нос яхты уперся в мелкую гальку пляжа.
– Я останусь здесь, – сказал я. – А вы немного отплывите в сторону и ждите моего сигнала.
– Значит, я должен бросить якорь невдалеке и ждать, пока вы наиграетесь в Робинзона?
Я размышлял, внимательно разглядывая заросшие кустарником берега. Что-то обязательно должно произойти здесь сегодня. Но что бы ни случилось, декорация для драмы идеальная.
– Да, – произнес я. – Так и сделаем. Бросайте якорь и будьте начеку. Если появится Ромней и вся его компания, скажите, что я здесь.
– Хорошо, я скажу. А потом?
– Ждите, пока я не появлюсь на пляже. Тогда я подам вам сигнал.
– Хотелось бы дождаться его до прихода темноты. Иначе вам придется махать рукой до самого рассвета.
– Постараюсь, – сказал я, выскакивая на берег.
Кларри, силуэт которого четко вырисовывался на фоне ослепительной синевы лагуны, крикнул мне вдогонку:
– А что мне делать, если начнется потасовка?
– Скорее всего, ее не будет.
– Думаю, Дэнни, вы поступаете опрометчиво, высаживаясь на этот остров. Здесь даже задницу не спрячешь. Надо было мне потребовать свои двадцать пять монет вперед... В любом случае будьте осторожны и не задерживайтесь здесь.
Судно медленно отчалило от берега, и я помахал ему вслед. Отойдя на сотню метров, Кларри добавил оборотов и переложил руль влево. Яхта пулей полетела к выходу из лагуны. Волна, поднятая форштевнем, забурлила у моих ног.
Выбравшись на пляж, я почувствовал себя совершенно отрезанным от цивилизованного мира. Присев на первый приглянувшийся мне камень, я разулся, чтобы просушить башмаки, и закурил. Спустя десять минут и обувь, и брюки были сухими, а солнце стало обжигать кожу через одежду.
Яхта Кларри вскоре превратилась в крохотную точку на горизонте. Я неторопливо обулся и стал озираться по сторонам.
Все вокруг так и дышало покоем. Чертовски приятная штука, скажу я вам, – оказаться единственным человеком на земле. Впрочем, вскоре тишина стала мне надоедать. Всякая полная тишина имеет какой-то зловещий оттенок. Только ради того, чтобы услышать шипение спички, я закурил снова.
Как там поживает без Дэнни Бойда город Нью-Йорк? Ведь до Рождества осталось всего несколько дней. Я вспомнил снег, Санта Клаусов, украшенные игрушками елки, и меня охватила ностальгия.
Как хорошо было бы сейчас сидеть в своем кабинете вместе с Фрэн Джордан, грызть жареные каштаны, любоваться на небоскребы Манхэттена и на коленки моей очаровательной секретарши!
Внезапно за моей спиной раздался еле уловимый шорох!
Помимо воли волосы у меня на голове встали дыбом. Я уже так привык к тишине, что скрип песка под чьими-то ногами казался мне ревом реактивного самолета. Кто-то приближался ко мне через заросли лиан, с легким шумом раздвигая листву.
А потом раздался и голос – не дьявола, а человека:
– Наконец-то вы догадались посетить этот остров, Дэнни Бойд. Я уже целую неделю схожу здесь с ума от скуки.
На песок пляжа грациозно ступила живая и невредимая Лейла Гилберт. Лукаво рассматривая меня, она остановилась, уперев руки в бока.
Ее светлые волосы выглядели еще более спутанными, чем в прошлый раз, но сейчас солнце почти обесцветило их. Некогда бледное лицо покрывал бронзовый загар. Только глаза по-прежнему не утратили своей интенсивной кобальтовой синевы, и в их глубине все так же плясали огоньки скрытой иронии. На девушке был только платок, повязанный вокруг груди, да узенькие шорты, полностью открывающие бедра. Да, ноги у нее хоть куда – длинные, стройные, гладкие. Бронзовый загар покрывал их точно так же, как и остальное тело.
– Где Джек Ромней? – спросила она, и от этого глубокого, чуть хрипловатого голоса у меня все замерло внутри.
– Он, наверное, появится здесь вместе со всеми остальными.
– Они знают?
– О чем?
– Что я жива?
– Не думаю... Если только Ромней не проболтался.
Она протянула руку вперед и вытащила из моего кармана сигареты и спички.
– Не курила уже два дня, – объяснила она. – С ума можно сойти... А теперь расскажите мне все по порядку. Я совсем потеряла связь с цивилизованным миром. Мне иногда кажется, что мы потерпели кораблекрушение еще до первой мировой войны.
– Ничего особенного за эту неделю не случилось, – стал объяснять я. – Главная сенсация – это ваша смерть. Сообщения о ней занимают все первые страницы столичных газет.
– Когда вы догадались обо всем, Дэнни?
– Вчера вечером, когда Ромней нарисовал мне карту этого района. Он указал риф, на который напоролась яхта, и остров, на который выбрались пассажиры. Я сразу обратил внимание на то, что рядом имеется и другой остров.
– Джек Ромней – надежный малый, – сказала Лейла непринужденно. – Но и вы неплохо справились со своей задачей. Рада, что не обманулась в вас. Вы оказались достаточно проницательным, чтобы заметить кое-какие несоответствия. Наверное, поэтому я и выбрала вас среди других частных детективов.
– Не одного меня. А Дженкинс? Он работал еще на вашего отца. Их, наверное, свел Барт.
– Верно.
– Значит, как только я доставил ваше письмо Барту, тот послал ко мне Дженкинса с магнитофонной лентой. Правда, этот подлец пытался меня еще и шантажировать. Общий план операции разработали вы?
Лейла усмехнулась, просеивая сквозь пальцы мелкий песок.
– Я была уверена, что, заполучив конкурента, вы будете действовать энергичнее, а главное, – быстрее...
– Итак, мне стало ясно, что ваше доверенное лицо – Джек Ромней – посадил яхту на риф по вашему распоряжению. Вы тщательно выбрали время и место. Ведь в суматохе никто не должен был заметить, что Лейла Гилберт поплыла совершенно в противоположную сторону. Но дальше получается неувязка. Какую историю должен был поведать Ромней, отыскав своих пассажиров на острове? Это должна была быть очень правдоподобная история, иначе они могли в нее и не поверить.
– Он должен был рассказать – и рассказал! – следующее: заметив, что я не выскочила из каюты вместе с остальными, Ромней спустился вниз и обнаружил мой труп с кинжалом в сердце.
– Ясно. Вы хотели напугать всех, а особенно – убийцу вашего отца! Ведь следствие, бесспорно, должно было вскрыть многие весьма неприятные факты. Несомненно, возникло бы сомнение в причинах гибели Деймона Гилберта. Так я вас понял?
– Примерно так, – ответила она. – Но вдобавок ко всему должны были появиться вы и довести всю эту милую компанию до белого каления. Ведь вас снабдили в Нью-Йорке всякими мерзкими сведениями. По просьбе Паркера, Чапмена и остальных Ромней должен был преподнести вам версию об акуле. Ее, кстати, мы тоже придумали заранее. Такая абсурдная версия должна была еще больше насторожить вас. Вся шайка должна была трепетать, опасаясь, что вы разоблачите Ромнея, выведав у него то, что они сами считали правдой, – будто бы я убита ножом в каюте. Спасая свою шкуру, они должны были пойти на крайнее средство и...
– Убить Дэнни Бойда, – подсказал я.
– Конечно. В сложившейся ситуации им не оставалось другого выхода. Вас требовалось немедленно изъять из обращения. Уверена, они уже тянули жребий, выбирая убийцу в своей компании. Тот, кто мог потерять больше всех, вызвался бы добровольцем... Все это было предусмотрено мной с самого начала.
– Однако человек, которого вы назвали добровольцем, мог начать действовать гораздо раньше, когда другие еще не осознали опасности своего положения. Руками, а лучше сказать, языком Ромнея вы загнали его в ловушку. А в ловушке даже зайцы кусаются. Вы это приняли в расчет?