Урсула (к Тэсс, медленно). Самая подходящая версия. Мы имеем женские отпечатки пальцев на этом пистолете. Давай подумаем…
Тэсс. Что дальше?
Урсула. Она убила его из ревности.
Тэсс. Ревности к кому?
Урсула (достает чулок и женские трусики из сумки). К кому–нибудь. Жена застает их вместе. Стреляет. Другая женщина убегает, оставляя некоторые вещественные доказательства. Исчезает, и никто никогда ее не найдет. Жену забирают, сажают на несколько часов. Ее отец вносит залог. Сенсационный судебный процесс — он попадет на первые полосы всех газет. Ее, конечно, оправдают, как защитницу женских прав. Она становится сенсацией дня. Звездой!
Тэсс. Никаких судов. Она слишком ранима. Ей это не подходит.
Урсула. Понимаю. Ты не хочешь, чтобы она стала знаменитой. (Убирает предметы женского туалета обратно в сумку.) Следующий вариант. Стираем ее отпечатки с пистолета. Ставим на него твои. Ты стреляла с целью спасти ее от мужа–садиста. Ты предстанешь одна перед судом. Она оплатит издержки. Ты станешь звездой.
Тэсс. Нет. Ей нужно будет давать показания. Она все перепутает и выдаст нас!
Урсула. Я смотрю, она просто гениальна. Наверное, с головой у нее хуже, чем с другими местами… Самоубийство! Он увидел себя голого в зеркале и понял, что он ничто… (Подходит к двери в спальню и бросает взгляд на тело.) Я так и думала. Урожденный импотент. Он пошел к кровати, тщательно улегся и застрелился. Что ты об этом думаешь?
Тэсс. Ты мне сказала, чтобы я послала ее в бар, где она будет замечена возможными свидетелями. Зачем ты это сделала, если это самоубийство? Очевидно, у тебя есть другой план. Какой?
Урсула (не обращает внимания). Самоубийство потрясло ее. Она идет в бар, чтобы выпить и осознать, что случилось. Конечно, она при этом бледна и в полном расстройстве чувств. Возвращается, звонит тебе, своей единственной подруге. Ты звонишь мне. Мы давно знакомы. Они этому поверят.
Тэсс. Два выстрела с расстояния, как минимум, два метра? Это самоубийство?
Урсула. Да, не похоже… Покажи–ка мне ремень, которым ты его удавила.
Тэсс. Пыталась удавить… (Дает ей ремень.) Вот.
Урсула (изучает его). Хорошая прочная кожа. Есть какие–нибудь следы у него на шее?
Тэсс. Очень слабые. Почти ничего.
Урсула. Мы сможем добавить. «Садомазохизм». Свяжем их вместе на кровати. А ей я поставлю несколько маленьких синячков.
Тэсс. Ты не тронешь Марису.
Урсула. Почему?
Тэсс. Потому что я говорю «нет».
Урсула (едко). Ее кожа слишком чувствительна?
Тэсс (уходя от ответа). Зачем связывать и ее?
Урсула (полушутливо). Пока они там оба будут связаны, мы вдвоем могли бы здесь пережить кое–что из нашего восхитительного прошлого…
Тэсс. Пожалуйста, не шути с этим. Это самый важный день в моей жизни.
Урсула. Ох. Мне хотелось бы думать о другом дне из прошлого. Ты говорила мне когда–то о самом прекрасном дне в твоей жизни. О дне нашей первой встречи на концерте.
Тэсс. Да, это правда. Все, что я тебе говорила тогда, было правдой. Но давай сейчас без шуток. Почему ты хочешь связать и ее?
Урсула. Раздетую.
Тэсс. Зачем?
Урсула. Это же так просто. Я ревнива. Мне бы хотелось оценить мою соперницу, посмотреть…
Тэсс (прерывает). Пожалуйста, кончай эти глупости. Ты всерьез предлагала связать их вместе?
Урсула. Да.
Тэсс. Зачем?
Урсула. Чтобы научить ее кое–чему. Ради тебя же. Оставить ее на некоторое время по соседству с жертвой. Она никогда не осмелится даже подумать о том, чтобы убить тебя, будучи вынуждена наблюдать изменения, происходящие с телом после смерти… (Драматически.) Насильственная смерть, окоченение трупа, ужас!
Тэсс. И что дальше?
Урсула. А в это время у нас будет время обсудить наше положение.
Тэсс. Какое положение?
Урсула. Наше — твое и мое. Позволь откровенно тебе сказать, какое могло бы быть лучшее решение.
Тэсс. Могло бы быть… Продолжай.
Урсула. Синица в руках… или, лучше, драгоценности в твоих руках, это лучше, чем…