— Голова побаливает. — Девушка рассеянно потерла лоб. — Может, тоже заболеваю?
— Извини. Я не думала, что мы доставим тебе столько хлопот. Этот театр…
— Не говори ерунды, — отмахнулась Улла. — Я сама получила массу удовольствия.
— Звонил Йорган. — Агнесса потупилась. — Он требует, чтобы мы немедленно вернулись.
— Но ведь это же здорово!
— Да, но я не знаю… Я еще не решила, хочу ли я.
— Сначала тебе надо выздороветь, — мягко сказала Улла, поднимаясь. — Как только тебе станет легче, ты поймешь, чего ты хочешь. Тебе принести что-нибудь?
Агнесса покачала головой.
— Спасибо. Я лучше еще посплю.
— Отдыхай. — Улла вышла из комнаты.
Арне сидел на полу, привешивая новую раковину. Увидев Уллино лицо, он тут же вскочил.
— Что-то случилось?
— Надеюсь, что нет. — Девушка крепко сжала руки. — Знаешь, Арне, сегодня я видела на шоссе плакат: «Концерн Свенсонов».
Его лицо покрылось красными пятнами.
— Ты имеешь к этому какое-то отношение?
— Улла, послушай меня… — Арне шагнул к Улле.
— Не надо ничего объяснять! — Уллу затрясло. — Как ты мог так зло подшутить надо мной!
— Это не шутка, у меня были вполне определенные причины скрывать свое происхождение.
— Я не хочу ничего слышать про твои причины! Бедный, обездоленный, на своем стареньком пикапе!
— Мне нравится мой пикап, он удобный. И потом, я никогда не говорил, что я бедный.
— Зато ты говорил многое другое. А я, как дурочка, считала тебя плотником и очень удивлялась, откуда ты так хорошо знаешь поэзию!
— А разве плотник не может разбираться в литературе? Нельзя же судить о людях исключительно по их профессии. Я не обманывал тебя, Улла, но…
— Но и не говорил правду! Забудем об этом. — Улла резко отвернулась. — Что тебе еще осталось сделать на кухне?
— Укрепить раковину, сделать полы, покрасить, — убито сказал Арне. — Послушай…
Но Улла была не в состоянии выяснять отношения. Она с трудом сдерживала слезы.
— Пожалуйста, поторопись с работой, хорошо? — Не дожидаясь ответа, девушка выбежала из кухни.
Умывшись и немного успокоившись, Улла присела на кровать у себя в комнате и закрыла глаза. Страшно болела голова, но гораздо сильнее девушку мучила другая боль. Ей казалось, что Арне предал ее, посмеялся над ней. И это именно тогда, когда она действительно начала ему верить. Размечталась. Была готова на все, чтобы удержать его здесь подольше. Выдумала эту переделку кухни, потом хотела перестроить гараж. Но теперь все кончено!
Как же не хотелось выходить из своей комнаты — своего убежища! Снова встречаться глазами с Арне, поддерживать с ним разговор… Но по дому бегало двое маленьких детей и ковылял один постарше — всех троих надо было кормить, за всеми необходимо присматривать. А еще больная Агнесса.
Тяжело поднявшись, Улла взяла со стула старые джинсы и потрепанную футболку. К чему теперь наряжаться? Это больше не имеет значения. Ей все равно, как она выглядит, ей плохо везде — и дома, и на работе. Даже на работе! Привычным движением собрав волосы в хвост, Улла медленно вышла из комнаты.
На кухне она тут же принялась рыться в куче беспорядочно наставленных повсюду коробок, словно не замечая виноватого взгляда Арне.
— Улла…
Девушка замерла с пакетом чипсов в руках.
— Нам надо обсудить кое-что.
— Можно не сейчас? — спросила она надменно. — Я неважно себя чувствую.
— Это насчет кухни. Я не могу решить все вопросы без тебя.
— Ну хорошо, — процедила она сквозь зубы, усаживаясь на табуретку. — Давай поговорим. Что я должна решить?
Арне стоял напротив, опираясь спиной на новую мойку и робко глядя на Уллу исподлобья.
— Во-первых, пол. Я могу отциклевать старый дубовый паркет или сделать напольное покрытие. Во-вторых, стены. Ты ведь хотела их покрасить? Я выбрал несколько вариантов краски.
Он полез в нагрудный карман и, достав оттуда россыпь разноцветных картонных квадратиков, разложил их на столе.
— Вот, посмотри.
Улла тупо смотрела на различные оттенки бежевого. Ей сейчас было совершенно все равно, в какой цвет Арне покрасит кухню. Она чувствовала себя самым несчастным человеком на свете. Все в ее жизни складывалось не так.
— Зачем, Арне? Зачем ты обманул меня? — Тяжелая слеза со стуком шлепнулась на бежевый квадратик.
— Я не обманывал тебя, честное слово! — сказал он грустно. — Хотя бы выслушай меня!
Она молча кивнула, отчаянно борясь со слезами.
— Послушай, Улла, когда мы только-только познакомились, я относился к тебе так же, как ко всем своим заказчикам. Я никогда никому не рассказывал об отце, поскольку хотел, чтобы люди воспринимали меня, как меня, а не как чьего-то сына. Я хотел существовать независимо от отца…