– В чем дело? Или вам приказали позвать и меня?
Значит, она все же злится. На него.
Он поспешно убрал руку. Что на него нашло? Почему он вдруг схватил ее? Неужели дурную кровь невозможно победить, несмотря на многолетние усилия?
Он сделал шаг назад.
– Я… не виноват в том, что муж вам изменял. – Тем не менее Гил чувствовал себя в ответе.
Она пожала плечами.
– Таковы все мужчины… все браки.
– Нет, не все. Брак Ланкастера и леди Бланш… – Он не договорил, ведь все знали, что любовь герцога к первой жене вошла в историю, сам Чосер писал о ней стихи.
– Да, так мне рассказывали. – Леди Валери вздохнула. – Но второй его брак… – Она пожала плечами.
Да, теперь у герцога новая жена, к которой он, похоже, вовсе не испытывает такой преданности.
Валери вдруг опомнилась и поспешно приложила пальцы к губам, словно хотела взять свои слова назад.
– Я вовсе не имела в виду, что монсеньор Испании… что он… – Она покосилась в ту сторону, куда удалилась леди Кэтрин, а затем наконец посмотрела ему в глаза.
Они без слов задали друг другу один и тот же вопрос. Неужели… Возможно ли?.. Неужели леди Кэтрин вызвали, потому что?..
– Нет, конечно нет, – сказал он вслух, понимая: о таком лучше даже не думать, на такое лучше не намекать.
Ни один из них не отвернулся. Однако оба по-прежнему молчали. И прежде чем он сумел остановить ход своих мыслей, между ними пробежала искра. Он задышал чаще, пульс у него забился быстрее. Он больше не думал о том, что делает герцог. Он представлял себя и Валери вместе…
Она прищурилась, отступила назад и зашагала по комнате, как будто пыталась убежать от того, что только что промелькнуло между ними.
– Я лишь хотела сказать, – заговорила она, не глядя на него, – что его величество последнее время очень занят и мы не видим его в покоях королевы.
Он тоже попытался все отрицать, на словах и с помощью жестов.
– Да и королева не покидает своих покоев.
– Потому что она ждет ребенка, – ответила Валери, не останавливаясь. – Ей тяжело.
– Это правда, – кивнул Гил, удивляясь тому, что его язык еще способен произносить слова. – Герцог понимает, что ей необходим отдых.
Теперь, когда Валери оказалась на безопасном от него расстоянии и больше не смотрела ему в глаза, он снова мог ясно мыслить. Тишину заполнило стрекотание ручной сороки; оно напоминало смех. Неожиданное желание притупилось; его сменило более безопасное чувство – гнев. Как она смела намекнуть, что его повелитель ведет себя не как образцовый рыцарь?
– Он шлет ей подарки, – напомнил он вслух. – Украшения.
Услышав последнее слово, Валери остановилась. Замолчала и птица, словно ожидая ее ответа. Очутившись на другом конце зала, Валери наконец подняла голову, и их взгляды снова встретились.
– По-вашему, – тихо заговорила она, – королеве нужны жемчуг и золото?
Вспомнив, с каким презрением Констанца отмахнулась от подаренного ей золотого кубка, Гил решил, что драгоценности ей и вправду не нужны.
– Чего же она хочет?
– Вернуться на родину. – Ее взгляд переместился на окно, как будто ее тоже тянуло прочь отсюда. – Домой.
Домой. В Кастилию!
– Ланкастер хочет того же. – В последнем он нисколько не сомневался. – Как и я. Мы собираем войска, лошадей и корабли, разрабатываем план возвращения.
– Когда? – Своим простым вопросом она бросала ему вызов.
О том же и он спрашивал герцога. Сначала они ждали возвращения посольства, отправленного в Португалию, а теперь – встречи кардиналов с королем из династии Валуа.
– Вести войну непросто, – хрипло заговорил он, невольно выдавая собственную досаду.
Точнее, все проще на поле боя, где знаешь: ты должен убивать, иначе убьют тебя. Но сейчас все зашло слишком далеко – да, его терпение на пределе. Герцог по-прежнему не давал согласия на его план. И не назначил полководца.
– Для Ла Рейны тоже все непросто, однако она сделала то, о чем ее просил герцог. Она вышла за него замуж и подарила право притязания на престол. Теперь она ждет его наследника. Когда же он выполнит данное ей слово? – пылко спрашивала Валери, как будто Ланкастер обманул не королеву, а ее саму.
Возможно, ей проще говорить о желаниях королевы, чем о своих собственных. Гилу казалось, что он ее понимает. Он разделял горечь разочарования из-за того, что экспедиция все время откладывалась. Однако он не имел права осуждать своего повелителя, особенно из-за того, что ему неподвластно.
– На все требуется время.
Бессмысленные слова, которые заменяли все, чего он не мог сказать. Королю Эдуарду тоже требуются люди, лошади и корабли, потому что он намерен отправиться во Францию. У герцога хватает средств на свою экспедицию, но последнее слово по-прежнему остается за парламентом…