========== Любовные романы. Фантазии и реальность ==========
Вечером в пятницу в Аврорате всегда был особенно шумно. Авроры громко шуршали бумагами, хлопали ящиками столов, сбрасывая туда бумажные стопки, и переговаривались между собой, обсуждая планы на выходные. Молча сидели только те, кому выпадало дежурить в субботу и воскресенье.
Гарри увернулся от пронесшейся на бреющем полете стайки самолетиков-записок и зашел в небольшой кабинет, который он делил еще с тремя аврорами. Отметив краем глаза сидящую в одном из кресел Фэй, он подошел к своему столу, сделал глоток уже остывшего черного кофе и, глянув на лежащие папки, одним движением кисти развернул их на столе веером.
— Фэй, ты написала отчет о допросе Фуллера?
— Угу-м, — невнятно донеслось со стороны кресла.
— И положила его мне на стол? — усмехаясь и не оборачиваясь, спросил Гарри.
— Угу-м.
Вздохнув, Гарри развернулся и присел на край стола. Фэй, забравшись в кресло с ногами, увлеченно читала какую-то книгу в яркой пестрой обложке. Чуть прищурившись, Гарри прочитал имя автора — Моника Эванс. Недовольно цокнув языком, Гарри шагнул к Фэй и выдернул из ее рук книгу.
— Эй! — тут же завопила Данбар, подпрыгивая из кресла, чтобы забрать книгу. — Гарри, дай дочитать!
— Дочитаешь тогда, когда я увижу твой отчет, — ответил Гарри. Зажав пальцы на странице, где он прервал чтение Фэй, он закрыл книгу и посмотрел на название.
— «Жаркий поцелуй», — прочитал он и фыркнул. — Опять на работе читаешь эту Эванс. Я же просил не носить сюда этот ужас.
Фэй скорчила недовольную физиономию.
— Ну Гарри, это новенький роман. Дочитаю, и будет тебе отчет.
— Не мне, Фэй. Робардсу. У тебя и так уже пять выговоров, хочешь еще?
— Все равно он не смотрит эти отчеты, — простонала Фэй, но направилась к своему столу.
— Твоя задача — сделать свою работу, остальное нас не касается, — Гарри положил книгу в ящик своего стола и запер заклинанием. — Ты же не хочешь снова вернуться к дежурствам? — спросил он, заметив ее недовольный взгляд.
— И чего ты так взъелся на эту писательницу? — проворчала Фэй.
— Да потому что пишет чушь сопливую, — проворчал Гарри, рывком раскрывая одну из папок.
— Если бы она была так плоха, не стала бы столь популярной.
— Мне Джинни уже скоро дырку в голове сделает.
— По-прежнему подсовывает почитать особо понравившиеся ей моменты? — хихикнула Фэй.
— Нет, после того как я «случайно» уронил книгу в камин, больше не подсовывает. Пересказывает. С видом «учись, как надо обращаться с девушкой».
— Ты очень легко можешь решить эту проблему, — пожала плечами Фэй.
— Запугать продавцов всех книжных магазинов, чтобы они не продавали Джинни эти пыточные издания, — мечтательно произнес Гарри.
Фэй с минуту внимательно на него смотрела, пытаясь понять, шутит он или нет.
— Жениться, — наконец сказала она.
— И ты туда же, — вздохнул Гарри. — Займись лучше работой, ладно?
Фэй что-то буркнула и уткнулась носом в пергамент, а Гарри подпер ладонью щеку и невидящим взглядом уставился на календарь. Ровно шесть лет назад он вместе с Роном провожал Гермиону в аэропорту. Она отправлялась в Австралию, преисполненная уверенностью, что совсем скоро вновь воссоединится с родителями. Но шло время, а от нее не было никаких известий. Гарри несколько раз писал ей, но она не отвечала. А спустя месяц от Гермионы пришло письмо. Гарри с трудом узнал ее почерк и разобрал написанное — настолько были кривыми строчки, местами залитые чернильными кляксами или размытые какими-то каплями; Гарри надеялся, что не слезами. Но насколько он понял из того, что смог разобрать, — восстановить память родителям Гермионе не удалось, и она решила не возвращаться в Англию, а остаться жить там, чтобы хоть как-то быть рядом с родителями. Гарри не нравилась эта идея, но он не мог насильно вернуть Гермиону. С каждым месяцем письма от нее становились все короче, и спустя полгода Гарри, по уши погрязший в едва ли не круглосуточных жестких тренировках на авроратском полигоне, не сразу заметил, что уже почти два месяца от Гермионы не было ответа. Поиски в Австралии не дали никакого результата, а местный Аврорат отклонил просьбу о помощи, сославшись на то, что «мисс Грейнджер хоть и ведьма, но на территорию страны прибыла маггловским способом и магической регистрации не подлежала, и вообще, делать им больше нечего, как сбежавших подружек искать».
Добившись разрешения на портал, Гарри сам отправился в Австралию, но не нашел ни единого следа Гермионы. Притворившись частным детективом, он пришел к ее родителям и, показав фотографию Гермионы, сказал, что родственники ищут пропавшую девушку, и спросил, видели ли они ее. Наблюдать, как мистер и миссис Грейнджер равнодушно рассматривают фото своей дочери, было очень тяжело. Гарри даже немного отвернул голову, переводя взгляд на ухоженный сад соседнего дома. А через пару минут узнал, что «эта девушка» несколько месяцев снимала комнату у миссис Роланс, хозяйки как раз того ухоженного садика и дома. И девушка очень нравилась миссис Роланс, та даже пожаловалась чете Грейнджер, что когда Гермиона уехала, ей стало непривычно одиноко. Куда уехала Гермиона, они не знали, но краем уха слышали что-то про учебу.
На стол звонко шлепнулась папка, и Гарри вынырнул из воспоминаний.
— Тебе отчет, мне книга, — улыбалась Фэй.
Он вздохнул, достал треклятую книгу и протянул ее Фэй. Та довольно ее схватила и тут же снова забралась в кресло, погружаясь в чтение.
— Ты должна сегодня провести тренировку со своей группой, — напомнил ей Гарри.
— Угу-м, — донеслось до него в ответ.
Дома Гарри ждало примерно то же самое. Вспомнив слова Фэй о том, что это новый роман, Гарри и не сомневался, что обнаружит Джинни, уткнувшуюся в книгу.
— Дай угадаю, — вместо приветствия сказал Гарри. — «Жаркий поцелуй».
Джинни посмотрела на него поверх книги, моргнула, потом резко подскочила с дивана и, подбежав к нему, с глухим стуком прижала книгу к его груди.
— Ты тоже решил прочесть? — воодушевленно спросила она.
— Нет, отобрал у Фэй, когда она тратила на это чтиво, — он опустил голову, бросая взгляд на прижатый к нему «Поцелуй», — рабочее время.
— Зануда, — цокнула языком Джинни и вернулась на диван.
— Джи-ин, — примирительно протянул Гарри, — ты же знаешь, у меня другие интересы.
— Знаю, — проворчала она. — Крушить манекены на полигоне да в засадах ночами торчать.
Некоторое время Гарри молча смотрел на нее, потом чуть качнул головой и направился к лестнице. На самом деле он вовсе не любил до истощения носиться по полигону или выслеживать сутками очередного перекупщика, но оказалось слишком сложно признаться Джинни, что его чувства к ней давно угасли. Особенно когда шутки Рона на тему «ты там не обижаешь мою младшенькую?» уже много лет звучали еженедельно. А Гарри и не обижал. Обнимал, целовал, поддерживал, жалел, но не любил.
— Кстати, — донеслось до него с дивана. — Сегодня в газете написали, что на Монику Эванс было совершено покушение.
— Неужели она кому-то помешала? — себе под нос пробормотал Гарри и обернулся. — Подозреваемые указаны?
— Нет конечно. Я к тому, что какой толк от всех этих тренировок, если невозможно найти убийцу.
— Ты сказала «покушение», а не убийство.
— И это чудо, что не убийство! — воскликнула Джинни.
— Найдут его, не переживай, — отозвался Гарри, поднимаясь по ступенькам. Мало приятного было в том, чтобы ощущать себя сволочью, обманывающей свою девушку — подругу детства, сестру лучшего друга, — но Гарри малодушно молчал. Не хотелось ссориться с семьей Уизли. Просто потому, что они были и его семьей.
В понедельник утро началось с вызова к Главному. Гарри не любил эти вызовы — они редко когда хорошо заканчивались. Но сегодня помимо него в кабинете было порядка двух десятков авроров, а Робардс был непривычно тих и сосредоточен. Он со звонким шлепком прикрепил к белой доске, стоящей рядом с его столом, лист пергамента и ткнул в него пальцем.