Спустя два дня он, не прячась, просто сидел на ступеньках крыльца, установив вокруг себя магический щит, и, подперев щеку рукой, вяло наблюдал за проезжающими по дороге машинами. На улице было уже прохладно, и Гермиона, хоть и догадываясь, что Гарри наверняка применяет согревающие чары, все же решила вынести ему горячего кофе.
— Ничего, что вы сидите вот так, в открытую? — спросила она, опускаясь рядом с ним и протягивая ему чашку кофе. — Вас же узнают.
Гарри подозрительно посмотрел на нее, но чашку все же взял.
— Спасибо. Именно поэтому и сижу. Обычно я действую на преступников как красная тряпка на быка. Может, и в этот раз спровоцирую вашу недоброжелательницу на более активные действия.
Пролетевший мимо мальчуган на велосипеде бросил в их сторону свернутую газету и помчался дальше. Гермиона уже было привстала, но Гарри остановил ее.
— Останьтесь на месте.
Он поставил чашку на ступеньку и поднялся.
Гермиона проследила взглядом за его заметно вытянувшейся за прошедшие годы фигуре.
— Думаете, газета может быть опасна? — улыбнулась она и, поднявшись, все же шагнула следом, почувствовав мягкое дуновение ветерка, когда вышла за защитные чары.
Гарри наклонился за газетой, и в это же мгновение рядом с Гермионой из воздуха появилась какая-то фигура. Вскрикнув, Гермиона отпрянула, краем глаза отмечая, как резко обернулся Гарри. Но вернуться под защиту чар ей не удалось — незнакомка схватила ее за кофту, во второй ее руке что-то блеснуло.
— Я тебя изуродую так же, как ты меня, гадина! — рявкнула она, выплескивая в Гермиону какую-то прозрачную жидкость из стеклянной колбы.
Гермиона вскинула руки, пытаясь закрыть лицо, но в ту же секунду ее едва не сбил с ног Гарри, закрывая собой, а со всех сторон из укрытий выскочили авроры, ударяя заклинаниями по нападавшей. Неизвестное вещество все же попало на руки Гермионы, и их обожгло сильной болью. Зашипев, она затрясла руками, но тут же бросилась помогать Гарри снять куртку. Ткань дымилась, нечто очень быстро ее разъедало. Гермиона сорвала куртку, свитер и рубашку, но едкая жидкость все-таки успела добраться до кожи, оставив на спине Гарри несколько маленьких ожогов.
— Вы же не телохранитель, — пробормотала Гермиона. — Зачем собой закрыли?
— У меня не было времени на то, чтобы достать палочку и произнести заклинание, — ответил Гарри, болезненно поведя плечом. — Сам виноват.
— Спасибо, — прошептала она.
Гарри улыбнулся одними уголками губ, и Гермиона вдруг заметила, что в его взгляде больше нет раздражения. Она замерла, всматриваясь в его глаза и на секунду подумав о том, что с этой минуты у них вполне могли завязаться отношения. У Гарри и Моники.
— Вам срочно надо в больницу, — сказал Гарри и подозвал одного из авроров. — Проводите мисс Эванс в больницу.
Аврор кивнул, взял Гермиону за локоть, и последнее, что она увидела перед аппарацией, — как Гарри ей подмигнул.
В больнице выяснилось, что сумасшедшая притащила с собой очень сильную магическую кислоту. Колдомедик с сожалением сказал, что шрамы от нее никак не убрать, и предупредил, что болеть раны будут долго, не меньше месяца. Гермиона слушала вполуха, все пытаясь понять, что означал жест Гарри. С одной стороны, она не могла не радоваться, что перестала раздражать его, но с другой — его дома ждала Джинни, а он в командировке решил позаигрывать с другой? Гермиона вздохнула и, поблагодарив колдомедика и глянув на забинтованные руки, аппарировала прямиком в Аврорат. Она решила не предпринимать никаких действий и посмотреть, что дальше будет делать Гарри. Но это потом, а сначала она хотела узнать имя нападавшей.
*
Гарри в это время заканчивал осматривать штатный медик Аврората. Наложив повязку, он вручил Гарри мазь, которая хоть немного, но будет снимать боль. Фэй аппарировала в гостиницу, где они жили все это время, и принесла из номера Гарри другую рубашку и свитер. Одевшись, Гарри быстро направился в допросную, желая лично выбить пару зубов той сучке. Еще в коридоре он услышал женские вопли. Распахнув дверь, он увидел, как девушка мечется на металлическом стуле, пытаясь оторвать наручники от подлокотников. Темно-рыжие кудрявые волосы скрывали лицо. Авроры, меланхолично наблюдавшие за этой истерикой, кивнули Гарри.
— Орет, но по существу пока ничего не сказала.
Шагнув к ней, Гарри схватил ее за волосы и рывком задрал голову. Лицо девушки показалось смутно знакомым, понадобилась пара минут, чтобы Гарри вспомнил, где ее видел.
— Моника здесь. Надо рассказать ей то, что мы узнали, — сказала Фэй.
Гарри отрешенно смотрел в стену.
— Не понимаю, зачем этой ненормальной понадобилось ее уродовать? — продолжала Фэй. — Они даже живут в разных странах и не встречались никогда.
Гарри медленно перевел на нее взгляд и поднялся. Фэй не присутствовала на половине допроса.
— Где она?
— Моника? У Нортона в кабинете.
Кивнув, Гарри не спеша направился туда, по дороге вспоминая все встречи с Гермионой, все ее рассказы и сопоставляя время этих встреч со временем встреч с Моникой.
Нортона в кабинете не было. Гарри попросил охранявшего аврора оставить его наедине с мисс Эванс. Тот с удовольствием покинул кабинет, а Гарри оперся плечом о дверной косяк и впился внимательным взглядом в сидящую Монику.
— Что? — не выдержала она.
— Давайте представим одну ситуацию, — негромко заговорил Гарри, принимаясь прохаживаться по кабинету. — Вы собираете команду людей для каких-нибудь запрещенных действий и создаете список участников, но никто не должен знать об этой команде, — Гарри заметил, как побледнела Моника, и усмехнулся. — Но ведь, как известно, везде найдется предатель. Так что бы вы предприняли для его наказания в случае разглашения информации о вашей команде?
Моника опустила голову и тихо произнесла:
— Я не знаю.
— Уверены? Наверняка бы придумали что-нибудь максимально заметное. Это же предатель, у него на лбу должно быть это написано, верно? — Гарри навис над Моникой и продолжил более тихо: — У Мариэтты Эджкомб это до сих пор заметно, и именно она нападала на тебя. И я даже не хочу знать, почему она в курсе про оборотное, а я нет.
*
Гарри оттолкнулся от стола и направился к выходу.
— Гарри? — Гермиона быстро поднялась, но он не обернулся, лишь захлопнул за собой дверь. Гермиона подошла к окну и, чувствуя подступающие слезы, впилась зубами в большой палец. Будь она на месте Гарри, тоже обиделась бы.
Разговор с Нортоном занял около часа, а потом Гермиона узнала, что английские авроры уже покинули страну. Весь вечер она просидела в кресле с бокалом вина в руках. Она думала, что Гарри и здесь захочет добраться до истины и все выяснить, но видимо, он слишком отвык от Гермионы за годы ее отсутствия и не захотел разбираться в причинах сокрытия ею того факта, что она и есть Моника Эванс.
На следующий день Гермиона снова отправилась в кафе и уже по привычке опять села возле окна. Постоянно казалось, что вот-вот зайдет Гарри. На каждый звук она вскидывала голову, но потом отворачивалась. Она поняла, что всегда скучала по Гарри намного сильнее, чем ей казалось. Подскочив, Гермиона выбежала из кафе и, спрятавшись за углом, аппарировала. Отыскав свою самую первую книгу, она села на диван и перечитала ее, подумав о том, что, наверное, не случайно написала именно про Гарри. И если он прочитает хотя бы пару ее изданных романов, он непременно узнает себя. Возможно, Джинни как раз и уловила сходство, потому так цеплялась к нему.