Вот дерево померанца.
Мнится, плоды его,
Предстанут когда они глазам проницательных,
Ланиты прекрасных жен,
убравшихся для красы
В дни праздника и одетых в платья парчовые.
А еще один написал:
Скажу — померанцев рощи, веет коль ветерок,
И ветви под тяжестью плодов изогнулись,
Подобны щекам, красой блестящим,
когда в часы
Привета приблизились к ним щеки другие.
А другой сказал:
Оленя попросили мы: «Опиши
Ты этот сад и в нем померанцы»,
И молвил он: «Ваш сад — мой лик, а сорвал
Кто померанец, тот сорвал жар огня».
Росли в саду лимоны, цветом подобные золоту, и спустились они с высочайшего места и свешиваются на ветвях, подобные слиткам золота, и сказал о таких поэт, безумно влюбленный:
Не видишь ли рощи ты лимонной,
что вся в плодах?
Склонились когда, страшна им гибель грозящая.
И кажется нам, когда
пронесся в них ветерок,
Что ветви нагружены тростями из золота,
И были в этом саду лимоны с толстой кожей, спускавшиеся с ветвей своих, точно груди девушек, подобных газелям, и был в них предел желания:
Прекрасный я увидал лимон
средь садов сейчас.
На ветках зеленых, — с девы станом
сравню я их.
Когда наклоняет ветер плод, он склоняется,
Как мячик из золота на палке смарагдовой.
И были сладкие лимоны с прекрасным запахом, подобные куриным яйцам; и желтизна их — украшение плодов, а запах их несется к срывающему:
Не видишь ли лимон — когда явится,
Влечет к себе все очи сияньем
И кажется куриным яйцом он нам,
Испачканным рукою в шафране.
Росли в саду всякие плоды, цветы и зелень и всевозможные виды благовонных растений — жасмин, бирючина, перец, лаванда, роза, баранья трава, мирта и цветы всяких сортов. Казался этот несравненный сад любому входящему райским уголком. Если входил туда больной человек, выходил из сада как ярый лев, будучи не в силах описать его чудеса и диковинки, сходные с диковинками, которые найдутся только в райских садах; да и как же иначе, если имя привратника — Ридван! Но все же между этими садами — различие.
Когда дети купцов прогулялись по саду, они, сняв тюрбаны и верхнюю одежду, расселись в одном из портиков на ковре из вышитой кожи вокруг Али Нур-ад-дина, облокотившегося на подушку с верхом из беличьего меха, набитую страусовыми перьями, ему подали веер из перьев страуса, на котором были написаны такие стихи:
Вот веер навевает ароматы,
Подобные духам, в минуту счастья.
Всегда ведет тот благовонный запах
К лицу того, кто славен, благороден.
Юноши неспешно беседовали, созерцая красоту Али Нур-ад-дина, когда к ним приблизился чернокожий раб. Слуга принес кожаную скатерть для кушаний и сосуды из хрусталя. Один из молодых людей, перед тем как отправиться на прогулку, наказал домашним, чтобы те прислали в сад яства. Темнокожий прислужник разложил перед купеческими детьми кушанья. На скатерти было все, что бегает, летает и плавает: перепелки, птенцы голубей, ягнята и наилучшая рыба. После сытной трапезы юноши омыли руки чистой водой с мылом, обсушили их платками, шитыми шелком и золотыми нитями. Нур-ад-дину подали платок с каймой червонного золота. За кофе возобновился неспешный разговор.
Вдруг садовник ушел и вернулся с корзинкой роз. Он спросил: «Что вы скажете, господа, о цветах?» И кто-то ответил: «В них нет дурного, особенно в розах, от них не отказываются». — «Да, — промолвил садовник, — но у нас в обычае давать розы только за стихи под вино, и тот, кто хочет их взять, пусть прочтет какие-нибудь подходящие стихи». Один из десяти купеческих сыновей вызвался прочесть подходящие стихи. Садовник отдал ему букетик роз, и юноша произнес:
«Для роз у меня есть место,
Они не наскучат вечно.
Все прочие цветы — войско,
Они же — эмир преславный.
Как нет его, так гордятся,
Но явится — и смирятся».
Потом садовник подал букетик другому, и тот, взяв розы, сказал:
«Вот тебе роза, о мой господин,
Мускус напомнит дыханье ее.
То дева — влюбленный ее увидал,
И быстро закрылась она рукавом».
Третий молодой человек, получив букетик, прочел:
«Прекрасные розы! Сердце счастливо, видя их.
А запах напомнит нам о меде хорошем.
И обняли ветки их с восторгом своей листвой,
И словно целуют их уста неразлучно».
Потом садовник подал розы четвертому, который в ответ промолвил:
«Не видишь ли роз куста,
в котором явились нам
Столь дивные чудеса,
на ветках висящие?
Они — как бы яхонты, везде окруженные
Кольцом изумрудов,
с ярким золотом смешанных».
Пятый юноша на дар садовника ответил такими строчками:
«Изумруда ветви плоды несут, и видимы
Плоды на них, как слитки золотые.
И как будто капли,
что падают с листвы ветвей, —
То слезы томных глаз, когда заплачут».
Шестой произнес:
«О роза, — все дивные красоты в ней собраны,
И в ней заключил Аллах тончайшие тайны.
Подобна она щекам возлюбленного, когда
Отметил их любящий при встрече динаром».
Седьмой молодой человек прочел такие стихи, взяв из рук садовника предназначенный ему букетик:
«Вопрошал я: “Чего ты колешься, роза?
Кто коснется шипов твоих, тут же ранен”.
Отвечала: “Цветов ряды — мое войско,
Я султан их и бьюсь шипом, как оружием”».
Следующий ответ на жест садовника звучал так:
«Аллах, храни розу, что стала желта,
Прекрасна, цветиста и злато напомнит,
И ветви храни, что родили ее
И вам принесли ее желтые солнца».
Девятый юноша прочел:
«Желтых роз кусты — влечет всегда прелесть их
К сердцу любящих ликованье и радости.
Диво дивное этот малый кустик — напоен он