Прежде всего у него — не у нее, хотя лицо существа все же выглядело женским — не было вторичных половых признаков, таких как щетина на лице, усы или борода.
Скорее всего по причине того, что длинные волосы клиента были стянуты сзади резинкой, и если облику, например, Стивена Сигала это только добавляло мужественности, то ее посетителю еще больше смазывало облик.
Глаза у него были странные, прозрачно-зеленые и, в какой-то момент показалось, с вертикальными зрачками, так что, приглядевшись повнимательнее, Даша заволновалась еще больше: пришелец!
Вообще непонятно, что с ней в это утро творилось. Все было странно. И то, что с клиентом вместе пришли еще двое, мужчина и женщина, родители, что ли.
Женщина выступила чуть вперед и весело поинтересовалась:
— Молодого человека пострижете?
Ах, значит, все-таки он?
— Конечно, а какую стрижку вы хотите? — спросила она уже у молодого человека.
— Мне все равно, — сказал он густым басом, а она от неожиданности выронила ножницы.
— Главное, чтобы была модная стрижка, — опять вступила в разговор женщина.
Сопровождающий их мужчина молча сел в кресло для посетителей и стал безразлично листать журнал.
— Сможете? — спросила женщина.
— Смогу. Вам понравится, — сказала Даша, не обращая внимания на глупый вопрос — это она-то не сможет? И опять обратилась к парню — до чего же на девчонку похож! — Вы мне доверяете? Если я подстригу вас так, как вижу.
— Доверяю, — опять пробасил он.
Даша выдохнула, взяла покрепче ножницы и, как на экзамене, стала стричь.
Когда она вот так погружалась в дело, почти ничего вокруг не видела. Некоторое время женщина постояла рядом, а потом села в кресло рядом с мужчиной.
Стрижка получилась — хоть сейчас на страницы журнала. Как жалко, что у парня горбик. Ведь получился красавец. О таком небось не одна девчонка мечтает. А Даша сделала лишь то, что нужно. Из нагромождения образов в этом клиенте она вытащила один, самый нужный — мужской. Теперь в кресле сидел не оно, не она, а молодой красивый мужчина. К сожалению, калека.
Некоторое время он смотрел на себя в зеркало, а потом сказал:
— Спасибо.
— Вы довольны?
— Доволен.
Он медленно выбрался из кресла и посмотрел сияющими глазами на свою мать.
— Ну, как я тебе?
— Ты у меня красавец, — тихо проговорила она, не отрывая от него взгляда. — Сколько мы вам должны?
Она спросила у Даши, почти не глядя на нее. И заплатила вдвое больше. Даша попыталась протестовать, но та не стала и слушать.
— Это произведение искусства.
Впрочем, Даша подумала и без ложной скромности с этим согласилась. Видел бы ее работу Виктор! Интересно, что бы он сказал?
Даша продезинфицировала ножницы, щеткой собрала волосы вокруг кресла. Надо же, дала объявление, что требуется уборщица, и до сих пор никого себе не подобрала. Быстрее нашлись мастера. Теперь мама убирает в женском зале, а Даша в мужском.
Она села в кресло, ощущая почему-то усталость, словно дело шло к концу работы. А ведь это был ее первый на сегодня клиент.
Даша задумалась так глубоко, что не сразу заметила, как на пороге зала появился еще один мужчина.
— Черных пантеров стрижете? — поинтересовался он с улыбкой.
Даша воскликнула с радостью узнавания:
— Андрей, это вы?
— Ага, испугались? Сгоряча пообещали стричь меня всю жизнь, а теперь поняли, какая это была ошибка?
В самом деле, как это было глупо — задать ему такой вопрос. Что он мог ответить? Я не я?
Она улыбнулась, разворачивая к нему кресло:
— Прошу!
Он медленно сел, посматривая на нее в зеркало.
Глава двадцатая
Сегодня у Аллы побывала такая клиентка, что хуже и не бывает. То есть почти без жизненных сил, вся больная и к тому же не сопротивляющаяся своей напасти.
— А почему вы пришли ко мне? — не выдержав, спросила ее Алла; этот поступок был нелогичен для человека, который давно махнул на себя рукой.
— Подруга с меня слово взяла, — нехотя объяснила та. — Деньги вон дала.
Клиентка выпустила из руки банкноту в пятьдесят долларов, и та, будто осенний лист, медленно спланировала на стол.
— Ну хорошо, — подбодрила ее Алла, — расскажите, что у вас за жизнь?
Женщина удивленно подняла на нее глаза. Словно доктор, вместо того чтобы спросить ее, на что она жалуется, спросил бы: а какой цвет в одежде вы предпочитаете?
Но ответила:
— Хуже не придумаешь! Болею какими только возможно болезнями. Причем при попытке вылечить одну тут же обостряется другая. Мужчины от меня сбегают на второй месяц, хотя знакомятся со мной охотно. Даже странно, что при таком жутком виде они еще ухитряются во мне что-то рассмотреть.
Она тяжело задышала и тут же вынула ингалятор и приложила ко рту.
— А что врачи? — спросила Алла, но больше для проформы. Она для себя уже выяснила, что происходит с женщиной.
— Находят все и ничего, — усмехнулась клиентка.
— В каком смысле?
— Определяют болезни, но не понимают причины.
— Еще бы, — наконец заговорила Алла. Теперь ей уже быстрее захотелось отпустить женщину, потому что она будила в Шахворостовой что-то нарочно забытое. Может быть, жалость? — Эту причину врачи никогда не увидят... Простите, вы с кем живете?
— С мамой.
— И детей нет?
— С моими-то болячками!
— Денег у вас тоже нет?
— Вот что у меня есть, так это деньги, — невесело усмехнулась клиентка. — Дед, представляете, во Франции умер и оставил мне наследство. Как говорил один мой знакомый, в каждом минусе есть свои плюсы! Я ведь и брать этот полтинник у подруги не хотела, но она знает, что только так может меня заставить... быть обязательной. Я ей потом отдам, конечно, а сейчас она не берет...
На всякий случай Алла разложила карты Таро. Выходило то же самое. Зло из-за пожилой женщины.
— Вам нужно немедленно купить себе квартиру и уйти от матери.
— Как уйти?!
— Ножками. Или вызвать такси, — бросила Алла, рассматривая сидящую перед собой посетительницу.
Если взять теорию энергоинформационного поля и посмотреть на женщину с ее позиций, в ауре клиентки, что называется, живого места не было. Пробой на пробое!
— Скажите, а почему? — тихо спросила женщина.
— Потому что ваша мать вас вампирит!
— Как — вампирит?
Что же это, она все теперь будет переспрашивать или не верит в то, что слышит?
— Так! Значит, питается вашей жизненной энергией. Она часто болеет?
— Совсем не болеет, — удивленно проговорила клиентка, словно только теперь что-то для себя открывая. — Мама только повторяет: «И в кого только ты удалась такая квелая?»
— Вот и уходите от нее. Вы уже взрослая девочка, а она тоже не старая. Еще вполне может замуж выйти.
— Замуж?
Нет, это уже диагноз. Алла взяла лежащую на столе купюру, хотя в последний момент едва не отдала ее клиентке. Мол, забирай и уходи! Но та упорно сидела.
— Такого не может быть!
— Если вы мне не верите, зачем пришли? Вы куда-нибудь надолго уезжали?
— Один раз, в санаторий.
— И как вы там себя чувствовали?
— Прекрасно, — прошептала та. — Меня даже заподозрили в притворстве.
— И что вам еще надо?
Нет, хуже всего — работа с людьми. Так и хочется минимум половину из них во что-нибудь превратить. Хотя бы вон в швабру! Приходят за ответами на свои вопросы, а когда получают желаемое, то не хотят в это верить.
И вообще, чего она с этой бабой возится? Забыла, что ли: наше дело петушиное, прокукарекал, а там хоть и не рассветай!
Но клиентка все не уходила, и Алла не могла ее выгнать. В самом деле, пятьдесят баксов стоит ее полчаса, а клиентка разве что десять минут просидела.