— Может быть, может быть! — не очень охотно согласился он. — Ладно. Я ему скажу. Хотя он не очень-то обрадуется.
— Но почему? — удивилась Нэнси. — Я никогда не понимала, почему ты скрываешь от него наш брак. Ты твердишь, что ни капельки меня не стыдишься и тем не менее…
— Конечно, не стыжусь! — мгновенно ответил Филипп. — Все дело в том, что когда отец узнал о беременности Памелы, он пришел в дикую ярость. Я не имею ни малейшего представления, почему он так непреклонен в этом вопросе. Получается, что не хочет, чтобы я стал его наследником или чтобы наследник был у меня. А это очень обидно.
— Но… но ведь ты же его законный сын! — воскликнула Нэнси.
— А может, и незаконный! — помрачнел Филипп. — Отец никогда не испытывал ко мне ни малейшей привязанности, никогда не гордился мною, чего бы я ни достиг. Я ведь тебе говорил, что он несколько раз грозился оставить все свои деньги и земли кому-то другому. Одному Богу известно почему! Для него личное оскорбление даже в том, что я чего-то добился на своей плантации.
— Он, должно быть, очень замкнутый человек, поэтому так одинок и несчастен.
— Он сам во всем виноват, — разозлился Филипп и ту же просветлел. — Когда мы вернемся, обязательно поговорим с Мартеном, нашим надсмотрщиком. Попросим его пойти с нами в лес, пусть он выберет дерево для колыбельки.
— Ой! — засмеялась Нэнси. — Я ведь еще не уверена, дорогой.
Он улыбнулся и прижал ее к себе.
Прошло совсем немного времени, и все подтвердилось: Нэнси ждала ребенка.
Филипп отправился к отцу только через три недели…
Мотор на яхте забарахлил, и ее поставили на ремонт. После дождей оказалась размытой часть дороги. И как раз в это время несколько работников плантации подхватили вирус, поразивший многих жителей местных деревень. Филиппу приходилось трудиться больше, чем всегда, потому что стало меньше рабочих рук. Он вместе с помощниками старался расчистить дорогу, чтобы носильщикам было легче спускать к воде связки бананов из верхней долины.
Но молодожены, несмотря ни на что, были безумно счастливы. Нэнси и Николь без конца беседовали о малышах, особый энтузиазм проявляла тетушка Филиппа. Будущую мать очень трогало, что женщина относится к ней с любовью и вниманием.
…Собравшись наконец навестить отца в больнице, Филипп отправился в город на катере. Отбыв рано утром, он к обеду не вернулся. Нэнси решила, что он кого-нибудь встретил и, заехав в гости, заговорился. На душе у нее было неспокойно, и все же она старалась не нервничать, даже с наступлением ночи.
Но когда супруг не появился и утром, Нэнси забеспокоилась. Проснувшись, она не обнаружила его рядом с собой.
— Николь! — закричала она и побежала по сделанному из красного дерева полу гостиной на половину тетушки. Николь в этот момент как раз завтракала. — Вы не видели Филиппа? Он сегодня ночью не пришел домой!
— Не видела! — Николь сосредоточенно намазывала на блинчик манговое варенье. Руки у нее задрожали, она уронила каплю варенья на скатерть и стала очень тщательно вытирать пятно, почему-то не желая поднять глаза.
Нэнси почувствовала, что оказалась в глупом положении, тем более что отсутствие Филиппа, кажется, не беспокоило его тетю. Нахмурившись, Нэнси подергала ленту на своем пеньюаре.
— Где же он мог ночевать? Почему не позвонил?
— Он звонил сегодня утром, — с безмятежным видом обронила Николь. — Сказал, что немножко задержится. Не волнуйся, — добавила она. — Ничего особенного.
— О, — облегченно вздохнула Нэнси и села. — Ну, тогда все в порядке.
Она весь день прождала Филиппа, а от него ни весточки. И на другой день. И через день. Нервы у Нэнси так напряглись, что она вздрагивала при каждом звуке. А тетушка была как-то необычно раздражительна и ворчлива. Она заявила, что ровным счетом ничего не ведает о том, где находится племянник, не знает ни одной фамилии, ни одного адреса его друзей или деловых партнеров.
Здесь что-то не так! Нэнси не сомневалась, что Николь известно больше того, что она говорит.
Наступил четвертый день отсутствия Филиппа. Нэнси стояла на скале, высматривая быстроходное моторное судно. Она надеялась увидеть его мчащимся по волнам с тем самым наклоном к воде, который катер принимал, меняя направление.
Ничего! И тут Нэнси охватила тревога. Филипп прекрасно знал все побережье, изучил его, как свои пять пальцев. Но это не уменьшало опасности. Мог внезапно налететь сильный шквал, могли взыграть скрытые подводные течения и швырнуть катер прямо на скалы… Мог отказать мотор… Ведь вот сломался же он недавно на отлично ухоженной яхте, которой хозяин так гордился. А уж если мотор вышел из строя вблизи коралловых рифов, особенно если это случилось ночью, то Филипп наверняка попал в беду.