– Сначала дом мог быть маленьким, как все остальные в округе, а когда семья разбогатела, они его достроили. Или снесли и на его месте возвели новый. Или вовсе изначально жили в другом месте.
Ни Лиза, ни Наташа не нашлись с ответом, и Арсений возликовал:
– Да! Победила мужская солидарность!
И они с Игнатом хлопнули друг друга в ладони.
– Ну ладно, ребят, мы же с вами сюда не спорить пришли, верно? – успокоила четверых Валерия.
– О да-а-а, не спорить, – мечтательно протянула Наташа, оглядывая видимую снизу часть мансардной крыши, выложенной – что было различимо даже в лунном свете – потемневшей от времени и осадков черепицей.
Максим обнял Леру со спины и поцеловал в мочку ушка, затем немного пониже, в шею, и от контраста теплого дыхания любимого человека с промозглым осенним ветром ее губы растянулись в улыбке – улыбке нежной, искренней, обожаемой им. «Ночью здорово оттянемся», – шепнул он, подбородком и щекой прижавшись к ее плечу. Еще шире улыбнувшись, она едва заметно кивнула.
И Максим, и Валерия понимали, что в таком малом городке почти нулевые шансы на возможность устроить идеальную костюмированную хэллоуинскую вечеринку с аутентичной атмосферой, поэтому заранее всех оповестили, что с нарядами могут не заморачиваться. Но из уважения к ним обоим, как и собственного интереса ради, пятеро приглашенных разоделись как могли красивее и в духе праздника, и только Игнатий воспринял оповещение с большим облегчением и оделся так же просто, как в любой другой день.
А вот Арсений, например, был в черных джинсах, массивных берцах, косухе из кожзама со стальными заклепками на отворотах воротника, под ней – футболка с изображением группы Pantera, а на руках – митенки.
На Наташе – темное драповое пальто, черные, средней плотности капроновые колготки либо длинные чулки, высокие кеды, кожаная юбка и однотонная черная футболка с V-образным воротником. На груди – кулончик в форме бритвенного лезвия.
Антон напялил на себя черную рубашку с длинными рукавами, верхнюю пуговицу которой оставил расстегнутой, черные же джинсы, сужающиеся книзу и того же цвета кроссовки с красными горизонтальными полосами по бокам. Ногти на руках неумело покрасил недорогим черным лаком, купленным в магазине косметики. Также перед выходом хотел контурным карандашом для глаз из косметички матери накрасить губы, но в последний момент передумал – чего доброго, примут за педика.
Марина влезла в темно-синее платье-смок, поверх накинула ветровку; на ногах – туфли на невысоком каблуке; в локоны завила от природы прямые волосы. Верхнюю половину лица закрыла маскарадной полумаской с вышитым в один тон цветочным узором, а в волосы вдела ободок с дьявольскими рожками.
Лиза постаралась подобрать – что-то из уже имеющегося гардероба, что-то – прикупить – такую одежду, чтобы не только соответствовать канонам праздника, но также заработать одобряющие взгляды Леры и – в большей степени, даже первостепенно – понравиться Максиму. Ей хотелось, чтобы в нем снова разгорелся, по неведомой ей причине почти полностью угасший, интерес к ее персоне. Она верила, что, каким бы идеальным он ни был, природа возьмет верх и он всю ночь не будет сводить с нее глаз. И для этого готова была прибегнуть к некоторым ухищрениям и войти в образ, во многом противоречащий ее натуре. Поэтому выбрала тонкие темные капроновые чулки, в меру короткую плиссированную юбку, черные туфли на шпильках, а верх ограничила медно-коричневой вельветовой блузкой. На ногти нанесла черный лак, по прямым волосам для пущей эффектности прошлась выпрямителем, глаза обвела черным карандашом и для дополнительной выразительности наклеила стрелки, а губы украсила броским гранатовым цветом. Перед выходом из дома отметила про себя, что, должно быть, ни Марина, ни Наташа, ни даже Лера не провели столько времени перед зеркалом. Поскольку – была Лиза уверена – для них выряжаться подобным образом было делом обыденным, она же не делала этого даже для бывшего, с которым рассталась в прошлом году.
Хозяева вечеринки, вопреки ожиданиям Лизы, вырядились более броско, даже в какой-то степени вычурно, но, что неоспоримо, ярче и в контексте праздника красивее остальных. Максим явился в зауженных черных брюках (зафиксированных на талии ремнем с необычной формы бляшкой) с разбросанными тут и там изображениями крестов и паутины, готического вида ботинках с двумя ремешками и на высокой платформе (за счет чего сравнялся ростом с Антоном, самым высоким из собравшейся компании); в приталенной шелковой черной рубашке, легкой куртке из плотного денима с высоким воротником, украшенной множеством декоративных молний. Волосы же были аккуратно зачесаны назад и зафиксированы гелем, что вкупе с нарядом придавало Максиму вид этакого хулигана-неформала. Наряд Валерии, вопреки ожиданиям некоторых, оказался вовсе не мрачным, но весьма завораживающим, а для такой глубинки – даже немного вульгарным, диким. Черное платье-пин-ап сидело на ее фигуре потрясно, сексуально, а туфли в стиле готической лолиты придавали ей еще больше женственности. Необычного покроя средней длины пальто выглядело органично настолько, насколько, вероятно, это было возможным. Накладные длинные ногти, накладные ресницы и черная помада на губах даже сами по себе смотрелись вызывающе. Трехтоновые синие линзы делали ее взгляд еще более пронзительным, глубоким, притягательным. В этот самый момент, в ближайшую ночь ей могла позавидовать любая девушка и женщина их захолустья; она была воистину сексапильной демонессой, суккубшей, и каждая потусторонняя тварь, что вздумает навестить их после полуночи, обязана преклониться перед ней.