Валерия, однако, придерживалась противоположного мнения. Она была твердо убеждена в том, что человек, спровоцировавший измену в отношениях, в особенности посторонний и действующий сознательно, просто обязан понести наказание за свой проступок, да такое, чтобы всю оставшуюся жизнь жалеть о содеянном и более не питать соблазна к повторению злодеяния.
– Как думаешь, где вероятнее всего он мог выпасть? – обратилась Валерия к однокласснице, отпустив ее руку и придав лицу озабоченное выражение.
Та ожидала, что теперь, когда они наедине друг с другом, их разговор начнется с выяснения отношений (может, на этом и закончится), поэтому, прежде чем дать ответ, ей потребовалось немного времени, чтобы собраться с мыслями.
– Даже не знаю, – в конце концов пожала она плечами. Ее не отпускало чувство, что одноклассница задумала нечто дурное. Но что именно? Или, возможно, напротив, она пытается наладить с ней отношения? «Бред, – подумалось ей. – Не обманывай себя. И не позволяй ей это сделать. Все, кто ее окружают, знают: она никогда не последует этой тактике». – Да где угодно.
Валерия как бы просияла:
– Придумала! Буду звонить на твой номер, пока не услышим сигнал вызова. Звук, я так понимаю, должен быть громким.
– Да, громким, – кивнула Лиза, вспомнив, как вздрогнула в подвале от сигнала пришедшей эсэмэс. – Лишь бы другие задолго до нас не услышали сигнал.
– А мы побыстрее пойдем. Маршрут-то не очень длинный.
И Валерия повторно набрала номер ее мобильного, не поднося трубку к уху, чтобы лучше слышать окружение. И раз за разом, минута за минутой, по мере автоматического сброса, прожимала вызов. Тем временем они уже дошли до тупика в конце Фрунзе и свернули на поле, шагая по оставленным ими же следам, которыми перечеркнули до того старательно проложенную цепочку.
Лиза, почти весь путь не поднимавшая головы, по Фрунзе снующая с одной стороны дороги на другую (не исключая, что смартфон упал в слякоть, отчего динамики могли повредиться), теперь захныкала:
– Вот отстой! Да где же он? Папа теперь точно прибьет меня!
– Не беспокойся ты так, найдем мы его, – выказала Валерия фальшивое сочувствие.
– Пока мы шли, ты не слышала его? У меня на звонок дурацкая попсовая песенка установлена. Не слышала? Может, я просто прослушала, пока искала его на земле?
– Нет, ничего не слышала, – сказала Валерия и вздохнула.
До заброшенного дома, который в какой-то мере сплотил восьмерых подростков, подарив им не только возможность как следует оторваться, но и общий секрет (если последнее вообще разумно было считать подарком), девушкам оставалось не больше полусотни метров. И Лиза остановилась, а за ней и Валерия.
Взирая на укутанный мраком ранней ночи двухэтажный дом, Лиза дрогнувшим голосом вопросила:
– Мой телефон что, там?
– Как знать? – одноклассница невинно пожала плечами.
– Я… не хочу туда. Там кто-то есть.
Отвернувшись, Валерия в раздражении закатила глаза.
– Тогда на кой черт мы сюда приперлись?
Лизу немного смутил так резко изменившийся тон в голосе девушки. Ей подумалось, что это – прямое доказательство тому, что безоговорочно доверять этой особе не стоит. Зато и в ее голосе добавилось – может, и ненадолго, но все же – уверенности:
– А я не думала, что телефон мог выпасть прямо в доме, еще до того, как мы выбежали из него.
– Хорошо. – Валерия уперла руки в бока. – Пойдем обратно. Не будем звонить в полицию – сами заявимся в участок. А потом вместе с ними сюда вернемся.
– Нет.
– Что – нет? Определись, наконец! – воздела та руки.
Лиза глубоко вздохнула и, помявшись, что-то пробубнила. Тут же ей в голову пришла спасительная мысль, которую она, сверкнув глазами, озвучила:
– А вдруг тот, чьи шаги мы слышали, на самом деле сам испугался нас и покинул дом? Вдруг это был просто какой-нибудь бездомный, которому хотелось погреться, а его спугнули? – В девушке, верившей в собственные слова, затеплилась маленькая надежда. – Ты уже минут двадцать названиваешь, но трубку никто не берет и при этом вызов не сбрасывают, верно? А если мой телефон и правда валяется в доме, но, раз уж в нем теперь никого нет, то и поднять его некому? И вообще, мне кажется, останься кто-нибудь в заброшке, – смартфон давно бы отключили и присвоили себе.