— Пойдем обсудим.
— Ну наконец-то, — буркнул тот и сполз с барного стула. — Полчаса сидел ждал.
— Да уж не полчаса, не надо!
Эти двое скрылись в кабинете Громова, а в моей голове застрял только факт того, что недавно там были Эд и Женя. Она, будто прочитав мои мысли, подошла к кулеру, который стоял рядом, и подставила стакан. Мощная, жилистая, но довольно симпатичная. Учитывая то, что она еще и спортсменка, вполне могла бы привлечь Громова. Но не мог же он так притворяться со мной?
— Чего вылупилась? — огрызнулась Женя, и только после этого я поняла, что все это время в наглую пялилась на нее.
— Захотела и вылупилась.
— Глаза не поломай.
— Как бы тебе что не сломать, когда на чужих мужиков вешаешься.
Женя развернулась ко мне, наклонила голову и, глядя исподлобья, угрожающе приближалась. Но весь ее устрашающий вид только сильнее меня взбесил, хоть чувство самосохранения робко командовало заткнуться.
— А ты кто ему? Жена что ли? — выплюнула она с усмешкой.
— Не жена. Но чтобы тебе космы вырвать, мне штамп в паспорте не нужен.
— Смотри, чтобы штампом на свидетельстве о смерти не обернулось, куколка.
— Это ты смотри. А то… — я бегло обвела взглядом ее фигуру, понимая, что физической расправой ей угрожать глупо. — А то против тебя поставлю!
— Что ты поставишь? Памятник себе?
— Э-э, Катюх, не надо, — испуганно вмешался Леха и переключился на нее. — А ты думай головой, прежде чем с нашей Вангой спорить.
— С кем? — сморщилась Женя, но ответ Леха дать не успел.
Из кабинета вышел Валера, следом за ним — Громов.
— Жень, харе расслабляться, давай за дело, — скомандовал Эд и подошел ко мне. — Ну а ты чего? Проведать приехала?
— Нет. Сказать, что папа сегодня на ужин приглашает.
Громов тоскливо простонал.
— Блин, что ж так не вовремя-то?
— Не можешь — не едь. Я одна съезжу, — и раздосадованная стычкой с Женей, развернулась, чтобы уйти, но Эд перехватил меня за запястье.
— Ладно, Катюх, не дуйся. Во сколько быть надо?
— К восьми.
— Ну… Чуть задержусь, хорошо? Последняя тренировка. Сама доедешь?
— Угу.
— Давай, увидимся.
Он на прощанье коснулся губами моей щеки и вернулся к ученицам, одна из которых провожала меня победным взглядом.
Чувства в голове смешались. С одной стороны хотелось остаться там и проследить за этой кикиморой, чтобы и думать не смела кокетничать с моим Громовым. С другой — я ведь ему не нянька, а любимая женщина. И если он и в самом деле меня любит, то к чему этот контроль?
Вот только уверенность таяла, а в душе все сильнее скреблись сомнения. В конце концов гордость взяла свое. Раньше не бегала за мужиками, не стану и сейчас, как бы дорог мне ни был Эд. Не маленький мальчик, прекрасно знает и мой характер, и то, как я отношусь к изменам. Если он готов рискнуть — флаг в руки, а если нет, значит я не ошиблась в нем.
Вечером я прихватила подарок для мамы, заехала купить цветы и, только войдя в дом родителей, обменяла букет на точно такой же, но уже от папы.
— С праздником, Катюш, — улыбнулся он и обнял меня. — А почему одна?
— Громов позже будет, у него тренировка. Завтра бой большой…
Папа нахмурил лоб и шумно выдохнул.
— Опять эти его бои… Доиграется когда-нибудь…
— Юра, ты опять ворчишь?
Из кухни показалась мама, ласково провела ладонью по папиной спине и поцеловала меня в щеку.
— Здравствуй, Катюш. Не слушай ты его. Нервничает. Завтра деловой обед важный, с утра на взводе.
На папином лбу как по команде разгладились складки, он крикнул с кухни домработницу, забрал оба букета и велел поставить в воду, а мы с мамой пошли за стол.
Громов опоздал на час, явился потрепанный, но успел где-то раздобыть рубашку и брюки. Привез маме цветы, коротко поздравил ее, пожал руку отцу и сел рядом со мной, привычно чмокнув в щеку.
Голос разума отчаянно убеждал меня, что он переоделся потому что собирался на ужин к моим родителям, а задержался, потому что было много дел. Перед такими масштабными боями у него всегда много дел. И в то же время собственница внутри меня ярко запомнила игривые ужимки Жени.
Его телефон то и дело пиликал, Громов отвечал кому-то и снова прятал гаджет в карман, а подозрения в моей голове множились с каждым новым сообщением. Дико раздражало, что он то и дело на них отвлекается.
Паршивое настроение разбавили перепалки родителей и ироничная улыбка Эда в ответ на их шутливые споры.
— Никого не напоминает? — он пихнул меня локтем и взглядом указал на папу, который на полном серьезе что-то высказывал маме.