Об этом рассказывает Евгения Чапаева:
«Троцкий запланировал посмотреть парад войск. К тому же он прибыл “выжечь огнем партизанщину” и наконец-то “навести порядок”. Чапаев все предусмотрел. Он отозвал с фронта некоторые части и устроил-таки наркомвоенмору и его окружению грандиозное зрелище. Хотя его очень поразило то, что утром по приезде Троцкий не вышел сразу на перрон, как предполагалось, а долго, часа два-три находился в поезде. К тому же все орудия, размещенные на бронепоездах, были развернуты в сторону площади, где должен был проходить смотр. Это был знак. Это был вызов Чапаеву как бандиту, а не герою, без которого не было бы побед в целом ряде городов и уездов…
Лев Давидович действительно не торопился выйти из вагона. Они с Хвесиным и прочим окружением долго завтракали и ждали доклада об обстановке в городе. Последним на доклад пришел Василий Иванович. Лев Давидович пристально вглядывался в лицо Чапаева. Плотно сжатые губы, колкие васильковые глаза, усы пышные и очень ухоженные. Говорит на «о». Строен. Подтянут. Аккуратен. Нет, не таким представлял его себе Троцкий. Совсем не таким. Воображение рисовало разухабистого и нагловатого бандита-выскочку. А здесь – собранный, проницательный. От такого, пожалуй, и ждать чего хочешь можно. К тому же за ним, за Чапаевым, солдаты вслепую идут. Есть, есть гипноз. Вот и сам чуть поддался…
Троцкий был в растерянности. Он-то ехал с твердым убеждением снять этого Чапаева с должности, предать суду за невыполнение приказов свыше, и если повезет, обязательно его расстрелять по законам революционного времени. А тут на тебе – такой прием и такой парад! Его голыми руками не возьмешь! Да и войска у него одно к одному. Муштра во всем видна. Умение. Что же делать? Судя по всему, не расстреливать сейчас надо, а награждать. Лев Давидович нащупал в боковом кармане френча большие экспроприированные золотые часы. Вот это как раз! Кстати, если можно так выразиться…
По окончании парада Троцкий обратился к Чапаеву:
– Василий Иванович! Все, что я сейчас увидел, – чрезвычайно меня порадовало. Хочу выразить вам свою благодарность и наградить Вас золотыми часами. Это очень точные и дорогие часы. Швейцарские. А дружное войско крикнет по этому поводу троекратное “Ура!”».
Но будет награда и поважней: «Приказ Реввоенсовета Республики о награждении В. И. Чапаева орденом Красного Знамени за умелое руководство войсками и личную храбрость № 137, г. Москва, 14 июля 1919 года.
Награждается орденом Красного Знамени начальник 25-й стрелковой дивизии Василий Иванович Чапаев за нижеследующие отличия:
Организовав по революционному почину отряд, в течение мая, июня, июля, августа и сентября 1918 года, упорно оборонял Саратовско-Николаевский район сначала от нападения уральских казаков, а потом и чехословаков. 6 и 7 октября 1918 года, руководя отрядом /Николаевской дивизией/ на подступах к Самаре, занятой чехославаками, одним из первых переправился через р. Самарка, воодушевляя тем свои и соседние части, что способствовало быстрой переправе частей и занятию Самары. Всегда предводительствуя своими частями, он храбро и самоотверженно сражался и в передовых цепях, неоднократно был ранен и контужен, но всегда оставался в строю. Благодаря его умелым маневрам Александрово-Гайской бригадой были разбиты казачьи банды генерала Толстова, что дало возможность овладеть Уральской областью. Назначенный начальником 25-й стрелковой дивизии в дни катастрофического положения Самары, когда противник отстоял от нее в двух переходах, он с дивизией был выдвинут в центр наступающих сил противника под Бугуруслан. Настойчивыми стремительными ударами и искусными маневрами он остановил наступление противника и в течение полутора месяцев овладел городами Бугурусланом, Белебеем и Уфой, чем спас Среднее Поволжье и возвратил Уфимско-Самарский хлебный район.
В боях под Уфой /8 июня сего года/ при форсировании р. Белая лично руководил операцией и был ранен в голову, но, несмотря на это, не оставил строя и провел операцию, закончившуюся взятием г. Уфа.
За Председателя РВС Республики /Э. Склянский/
Главнокомандующий всеми Вооруженными Силами Республики /С. Каменев/
Член РВС Республики /С. Гусев/».
Думается, что этот документ говорит о многом. Я уже не говорю о статусе ордена Красного Знамени в те времена, когда его кавалерами становились единицы!
А теперь перейдем к любовному треугольнику, то есть к самой драме.
А начиналось все очень просто, с комиссара. Да, да, все было именно так. В марте 1919 года у Чапаева появляется новый комиссар Дмитрий Фурманов, который утром 9-го числа добросовестно заносит в свой дневник следующие впечатления от знакомства и первого общения: